Охранники тоже встали:
— Вы не можете украсть завтрак императора! — сказал темнокожий охранник на тийон.
— Мы не будем красть, — с совершенно невинным видом сказала им Эвви. — Мы позаимствуем… с краю. Из того, что дают не-имперцам.
Рука об руку, Парахан и Эвви потопали дальше по тропе.
Розторн сердилась в течение всего их визита в Зимний Дворец, и гадала, было ли это карой от её богов. Во-первых, когда император сказал, что они посетят его сады, он имел ввиду то, что он, Розторн и Браяр, а также стадо магов и придворных — все они будут наблюдать за тем, как садовники обращаются с растениями. Если она хоть пальцем касалась чего-то, садовники топтались рядом так, будто боялись, что она может сломать растение. Во-вторых, их с Браяром снова заставили одеться в шелка, потому что они находились в присутствии императора. Ей следовало понять, что им не позволят запачкаться, когда служанки тем утром разложили перед ними шёлковую одежду.
В-третьих, она была очень не рада магам, следовавшим за ними по пятам. Маги заглушали голоса ветра в листьях и цветах сада, постоянно щёлкая своими бусами. Она слышала, что восточные маги предпочитали бусины со вложенными в них заклинаниями, нанизанные на нить, чтобы их можно было носить на шее или на запястье. Во время их пути по Перевалу Ледяного Льва, она видела, как местные маги вертели короткими нитками заклинательных бусин. Но у придворных магов их были целые верёвки. Судя по всему, Розторн и Браяр в саду считались более опасными, чем Розторн и Браяр в тронной зале.
«Как будто я не могла использовать в качестве оружия те растения в кадках», — подумала Розторн, когда бриз принёс в её уши очередную серию глухих щелчков. Она развернулась к магам лицом:
— Я ничего не слышу от растений из-за этого непрекращающегося шума, — уведомила их она.
Вокруг неё драгоценные императорские розы, с большими затратами привезённые из далёкого Шарэна, и выращенные с большей заботой, чем большинство детей, задрожали, и потянулись к ней через каменные бордюры. Уэй-шу наблюдал за ними с каменным лицом.
Браяр поднял ладони, направив их по обе стороны тропинки. Розы перестали двигаться, и замерли, подрагивая.
Розторн не сводила глаз с магов:
— Что вы делаете с этими штуками? — потребовала она. — Я не творю магию. А если бы творила, то вы не смогли бы меня отвлечь шумелками.
— Это не шумелки, — сказала самая молодая из магов. — Наша магия начертана в метках на каждой бусине. Чем более велик маг, тем больше начертаний — больше заклинаний — на бусине. И больше бусин.
Розторн прищурилась, глядя на обвивавшие пальцы женщины бусы. Маленькие белые бусины, составлявшие большую часть бус у неё на запястьях и на шее, как и у остальных её коллег, были выгравированы мельчайшими идеограммами. Между этими бусинами были другие, из какого-то коричневого стекла, с выгравированными янджингскими символами, несколько бусин из белого фарфора с небесно-голубыми символами и рисунками, и несколько бусин из сердолика с гравировкой на поверхности.
— Как я уже говорила, я не использую магию. Не могли бы вы оказать мне услугу, и вести себя потише? — спросила она так терпеливо, как только умела. — Растения рассказывают мне, как им живётся — когда я могу их слышать. — «Даже если бы я творила магию, я весьма сомневаюсь, что ты бы её уловила, ты, академическая зазнайка», — подумала она. Как и большинство окружающих магов, Розторн не особо церемонилась с теми, кто черпал силу из своего собственного тела и управлял ею с помощью заклинаний, хотя сама в молодости изучала академическую магию.
— А Наншур Браяр тоже не использует магию? — спросил маг постарше. У него были не только две длинные нитки с бусами, но и на ладонях и запястьях были вытатуированы заклинательные фигуры. В отличие от татуировок Браяра, эти не двигались.
Браяр опустил руки:
— Я попросил их оставить попытки помочь Розторн.
Розторн позволила своей силе протечь в кусты, успокаивая розы. Как она и подозревала, ни один из янджингских магов даже не шелохнулся. Окружающая магия здесь была не просто редкой; она была вообще неизвестна. Розторн призвала свою силу обратно к себе, и посмотрела на Уэй-шу:
— Если вы хотите услышать от меня, в хорошем ли состоянии растения, то я должна иметь возможность сосредоточиться, Ваше Имперское Величество, — объяснила она. — Я вижу, что вы считаете, что я заблуждаюсь, утверждая о том, что слышу голоса растений. Разве ваши жрецы не слышат голоса призраков и гор?