— Заклинания страха, и не просто страха подскочи-когда-мышь-пискнет-в-темноте, — воскликнула Эвви. — Это очень скверный страх обгадь-свой-халат, и заклинание подтачивает камень. Если его не снять, камень обратится в пыль в течение года. Вообще, как много таких камней вы расходуете?
Тишина была единственным ответом от генерала и от мага с татуировками.
— Так и думала, — пробормотала она. Эвви утёрла слезу, и продолжила перебирать бусы в поисках других каменных бусин.
Вскоре старый маг, которого император назвал Гуан-ши Дьян-льянг, снова подал голос:
— Она может сказать нам, что камень полезен для роста фруктовых деревьев, Сын Богов, и мы не заметим подвоха, поскольку она следует учениям варварского запада. Действительно, камни магов не держатся долго, но лишь из-за силы заклинаний в них. Самая невежественная деревенская гадалка знает, что сердолик — камень власти и силы, удачливый благодаря своему цвету, крови драконов.
— Но… — начала Эвви, и замолкла. Браяр наблюдал за тем, как Розторн, используя свою правую, не видимую императору руку, облокотилась на стол. Кулак она держала рядом с ухом, подавая таким образом Эвви знак замолчать. Она прочертила мизинцем черту от носа к уголку рта, подобно морщинке. Это был их знак, означавший «старший». В пути им пришлось выработать серию знаков для Эвви, когда её юное отсутствие осторожности начало ввязывать её, и их, в затруднительные положения.
Эвви увидела знак. Она склонила голову, и пробормотала:
— Прошу простить, если я кого-то оскорбила, Ваше Имперское Величество. — Судя по тому, как она смотрела лишь на императора, а не на его генерала или разозлённого мага, Браяру было ясно, что она намеренно не включила в число людей, у которых просила прощения. Она сложила бусы горкой на стол: — Я лишь говорила то, что знаю от камня.
— Благодарю тебя, Эвумэймэй, — заверил её император. — Я рад и впечатлён. У тебя есть все права — и это твой долг перед твоими наставниками и твоей традицией — говорить то, чему тебя научили. Вообще, для тебя было бы очень неправильно говорить что-то против твоей традиции здесь, в Янджинге. Без уважения к старшим и к предкам мы — ничто. Ты можешь приблизиться к нам.
Эвви бросила нервный взгляд на Браяра.
— Он хочет, чтобы ты подошла ближе к столу, — прошептал Браяр.
Когда она послушалась, император поднял палец. К нему подошёл евнух, встав на колени. После этого Браяру от него были видны только две поднятые руки, протягивавшие что-то, завёрнутое в жёлтый шёлк. Император взял предмет, и евнух удалился прочь от своего господина.
— Вот небольшой знак нашей дружбы, — сказал Уэй-шу, протягивая шёлковый свёрток Эвви. Она взяла его, и упала на колени для традиционного янджингского поклона. Браяр бросил взгляд на Хэнг-кая и Гуан-ши, но ни тот, ни другой никаких эмоций не показывали. «Возможно, они знают, что на сегодня уже достаточно впали в немилость императору», — решил Браяр.
— Встань, Эвумэймэй, — сказал император. — Разверни. — Он улыбался.
Браяр шагнул вперёд. Он поклонился, затем жестом указал на ожерелье Хэнг-кая, которое тот так и не взял:
— Можно мне, Ваше Имперское Величество?
Император кивнул. Генерал лишь нахмурился, и отвёл взгляд. Пока Эвви аккуратно разворачивала свой подарок, Браяр сгрёб бусы со стола. Он бросил взгляд на Розторн, та подняла изящную бровь, глядя на него. Браяр поднял плечо, говоря «я не знаю» в ответ на её немой вопрос «почему?». Он стал перебирать бусы пальцами, наблюдая за Эвви.
Та закинула шёлковую обёртку себе на плечо. Её подарком было что-то, вырезанное из красного камня.
— Это кошка! — воскликнула Эвви. — Кошка, сделанная из киновари!
— Постарайся не касаться киновари голыми руками, — предупредила Джья Джуи.
— Я знаю, — сказала Эвви, с помощью шёлка поворачивая искусно вырезанную кошку у себя в руках. — Она содержит ртуть.
— Сам дар — великая честь, — продолжила Джья Джуи, улыбаясь. — В наших магических учениях киноварь символизирует долгую жизнь.
Эвви снова упала на колени:
— Я так сильно благодарна, Ваше Имперское Величество, — сказала она. — Я всегда буду бережно хранить её, и запомню этот урок о том, что долгая жизнь и кошки — опасные вещи.
Император тихо засмеялся, как и большинство находившихся в пределах слышимости, но только не Браяр. Этот поклон начинал его раздражать. Не до́лжно его ученице ни перед кем так пресмыкаться.