— Так печь проверить надобно. Не все ж теплу быти. Может, и хлад слякотный настать. А вдруг печь неисправна?
— Я и сам смогу справиться, незачем солдата привлекать к этому делу. Не люблю, чтоб мне прислуживали, часом, не граф и не князь.
— Ну так и я не игрушка для глядения. Чай, не витрина здесь. Пришел, перстом тыкать начал. Я ему персты-то и подмял, заодно к полезному делу пристроил.
Я усмехнулся, представляя негодование домового, когда непрошеный гость решил его как бесплотного духа ощупать. Он, конечно, мог быть бесплотным, но не любил этого.
— Как бы кляузу на тебя не накатали.
— Я честный домовой, я и сам могу жалобную грамоту составить, а Марго подмогнет. Он нарушил священное право неприкосновенности домового в своем доме. Он вторгся в чужое жилище без зова и разрешения. За такое встарь я мог и убить.
Я хлопнул солдата по плечу, отправляя прочь и заодно спасая от праведного гнева деда. Ох, несладко придется жилищно-коммунальным организациям, если до них доберется грамотный домовой. Он же до самого верха дойдет. Всех замучает бессмертный и не умеющий отступать дух. А если в многоквартирном доме такой не один найдется? Жесть.
Я сам подкинул в печку пару полешек и усилием воли поджег бересту. Надо сказать, уроки не прошли даром. Я развел огонь легко и непринужденно, словно только это и делал всю свою жизнь.
— Дед Семен, ты про духа этого, что всех переполошил, ничего не скажешь?
Дед сразу посмурнел. И быстро перенесся с пола на компьютерный стол.
— Не наш это. Я вообще не ведаю, откуда он. Не мертвяк и не из диких самородков. Кабы беды не было. Силы в нем много, это чую, а что на душе у него, не ведаю.
— Разве есть такие?
— В этом мире я много чего насмотрелся из нечисти, ты даже не представляешь. Немного даже помню, как в пещерах жили и от оборотня оборонялися, на запах туши мамонта пришедшего. Жертвы человеческие помню кровавым богам, что были до знакомых вам. Смутно, но помню. Многое впервые было. Вот и сейчас тоже впервые.
При упоминании мамонта у меня дернулась щека. Дед не просто древний, а ровесник человечества. Как минимум.
— Дед, мертвяки — это как зомби и вампиры?
— Это те, кто умер не в своей срок, отмеренный родом, и отказался уйти за грань.
— Страшные они?
— От внутреннего мира зависит это, какой при жизни был. Я вот за сколько времени сохранил человечность. Уж не помню, кем при жизни был, а все к людям тянет. Да и Ольха тоже не зверь лютый, хотя в лесу диком обитала.
Дед картинно вздохнул и присел на край стола. Старика даже жалко стало.
— Тогда самородки кто?
— Енто те, кто из сил стихий возникли, да и мало ли как. Не людьми были ранее. С ними сложно общаться.
Я присел на пол рядом со столом. Ольха так и осталась в виде кошки у меня на руках, и я машинально погладил ее. Она мурлыкала, зажмурив глаза.
— Дед, а кого больше — бывших людей или самородков?
— Да кто ж его знает. В былые времена всех много было. Это сейчас крохи видны. Раньше под каждой травинкой, под каждым камушком что-то да обитало из живущих вне времени. Потом удар помню вселенский, многих сдуло за грань сразу. Остальные не смогли прожить в мире без силы природной, ее тоже сдуло тогда же. Многие в спячку упали, как медведи да сурки. Ослабли все очень.
— Это потому вы все к людям потянулись?
— Да. Всяк жить хочет. А у людей в обмен на пользу можно жить не тужить. Поначалу только многих под приборами всякими пытали, а потом, когда нужда пропала, то и расселять стали по магам разным. Вот кабы старшие не пришли. Тогда человечество вздрогнет.
— А этот не из них?
— Нет же, говорю, старших бы я почуял. Я одного даже видел разок на своем веку. Мимо проходил-пролетал. Знаешь, что? Я тебя тоже неким хитростям обучу. Всяк в жизни пригодиться может.
— Чему, например?
— Ты в вещи заговоренные веришь?
— У нас есть компакт-кристаллы, в которых мы духов прячем.
— Это не духи. Это так… Подделка. Настоящим токма одна польза — спрятаться меж них можно. Но про камни ты правильно подметил. Однако я тебя научу, как в любой предмет чары запрятать. Такое мало кто знает, и ты никому не говори. Не сейчас.
Я кивнул. Мир полон всяких неизвестностей, и готовиться надо ко всему, как к нечистой силе, так и к нечистым людям…
Глава 5
Лесная чаща в сорока шагах за лагерем стала местом очередного урока. Только вели его не подполковник Сошкин, начальник сборов, не майор Серов, обучавший нас выживанию, и не Прокопов. Приятного вида молодая девушка Дарья Антоновна со смешной фамилией Теремок.