Я хотел что-то ответить, но вдруг в голове мелькнул план завтрашнего дня, такой гениально простой, что я тут же схватился за него, как за спасательный круг. Не удержался, не смог скрыть свою радость от Ниточкина, заулыбался во весь рот, и, должно быть, у меня был излишне простоватый вид, потому что Ниточкин поморщился.
– Так, так, – начал я, стараясь придать своему лицу серьезное, озабоченное выражение, и это мне удалось. – Признайся, Ниточкин, идти в поход испугался? Как все остальные. Как же, риск! Еще подстрелят.
– Кто подстрелит?
– Тот, которого мы должны были искать. – Я не много помолчал, глядя, как нетерпеливо заморгали у Ниточкина рыжеватые ресницы. – На самом деле в городе появился чужой. Прошел как-то через контрольные посты… Вчера он крутился возле причалов.
– А где же он теперь?
– Откуда я знаю? Потому наш отряд и попросили пойти в тундру. Может, где заметим его или следы. Нас же он не испугается. Чего ему детей бояться?
– Я не испугался… Я не знал. Честное слово! – Глаза его загорелись, зрачки расширились. – Значит, это шпион?
– Возможно.
– Здорово! – Ниточкин хлопнул в ладоши, раз, второй. – Здорово!
Мы постояли еще немного и разошлись. На прощанье я предупредил:
– Будь наготове. Когда понадобится помощь отряда, сообщу. Сбор в классе. Понял?
– Так точно! Есть сбор в классе!
Пошли каждый своей дорогой. Он взволнован, весь переполнен азартом и нетерпеливым ожиданием этого ответственного, рискованного задания, а я доволен выдумкой.
В воскресенье я проснулся, как всегда, рано. Почитал, позавтракал, а потом выбрал такое время, когда уже все встали, но из дому уйти не успели, и позвонил Пете Ниточкину. Как раз на него и попал.
– Доброе утро, –поздоровался я. –Ты куда-то собрался?
– Никуда. А что, может, сбор?
– Только что сообщили: вчера вечером ездил на лыжах возле города неизвестный человек. Фотографировал. Понимаешь?
– Ага, когда сбор?
– Сейчас, в школе. Передай по цепочке.
Я позвонил по телефону еще нескольким пионерам и сказал то же самое. Немного полежал на диване, потом вскинул за плечи рюкзак, в котором были рыбачий котелок, ложки, пакеты с сухарями, и пошел в школу.
Во дворе меня уже ждали Ниточкин и Вера. Оба стояли на лыжах и стучали палками о слежавшийся снег, как молодые кони копытами. Одеты они были тепло – в лыжные брюки и куртки на меху.
– Звонили оттуда? – показал палкой в сторону штаба Ниточкин.
– Оттуда. И предупредили быть осторожными.
– А то что? – Выпученные глаза его, глядя на меня, не моргали, будто застыли. – А?
– Все может быть.
Собрался весь отряд – восемнадцать человек. Во дворе я их построил в одну шеренгу и объяснил цель нашего похода. Они уже обо всем знали. Ниточкин успел всех обзвонить. Поэтому особое внимание я обратил на поведение в походе: быть внимательными, бдительными, с трассы без разрешения и по одному не отлучаться, не вырываться далеко вперед… «Поход не без риска, возможны и острые ситуации. Все может случиться», – подчеркнул я.
Дети притихли. Осознавая важность задания, они подтянулись, стали серьезными. Даже Ниточкин, суетившийся больше всех, выражая нетерпение, говорил вполголоса.
– А у вас пистолет есть? – спросил он меня тихо, по секрету.
– Есть пистолет, – ответил я нарочито громко, чтобы все услышали.
– Макарова?
– Макарова.
Со школьного двора мы вышли колонной по одному. Я первый. Дворами, переулками, через занесенный сугробами стадион, на котором матросы расчищали снег лопатами и заливали водой каток, мы прошли до самого крайнего причала. Тут я остановился, поднял вверх палку – знак внимания! – сказал:
– Взгляните на этот веер лыжных следов. Это тот вчера здесь вертелся. Как вы думаете, что он делал?
– Наблюдал за кораблями! – крикнул Ниточкин и, низко присев над лыжней, разглядывал ее, будто нюхал. – Топтался не просто так.
– А потом вон туда, за сопку, убежал, – сказала Вера, показав на две параллельные линии, тянувшиеся по целине.
– Побежал, – подтвердил я.
Вера стала лыжами на эти следы, крикнула «За мной!» и побежала. За ней бросились остальные. Я пошел последним. Долго идти по ненаезженной лыжне Вере было тяжело, и она сошла, пропустив вперед Ниточкина. Вскоре сошел и Ниточкин, пристроился в середину цепочки. Тот, кто шел первым, остановился, закричал:
– А я нашел! Взгляните! – Он тряс над головой обрывком газеты.
Подъехали все к нему, окружили. Газета была на английском языке. Начали читать и переводить. Из прочитанного поняли, что над южными штатами Америки пронесся ураган. Немного дальше, на той же единственной лыжне, нашли засвеченную фотопленку. Ниточкин, первым увидевший ее, закричал, чтобы осторожно дотрагивались до пленки – там могут быть отпечатки пальцев. Зажатая между двух сучков березки пленка шевелилась на ветру и едва слышно потрескивала. Обрывок газеты и пленку Ниточкин забрал с собой.