— Откройте книга, — сказал Фуллер. — Курзон, раз уж ты так интересуешься финансовой статистикой, расскажи нам, что ты узнал вчера о вычислении средних величин…
Карлос считал оставшиеся до перерыва минуты и наблюдал за танцем пылинок в солнечных лучах. Высокие окна, обитые деревянными панелями стены… В классе пахло воском и стабильностью. Зданию было уже несколько сотен лет, и, несмотря на войну, оно простоит еще столько же. Дед Карлоса помнил, как начинались Маятниковые войны, но сам Карлос родился гораздо позже. В конце концов, война казалась ему не таким уж большим несчастьем, как считали люди. Жизнь продолжалась.
Кроме того, здесь, в школе Олафсона, их подстерегала своя, настоящая война. На большой перемене Карлос издали следил за Маркусом — просто так, на всякий случай. В столовой никто не сел за его стол, но все наблюдали за ним. Маркус так и не сказал больше ни слова. В конце концов Карлос не смог этого вынести. Он забрал свою тарелку и пересел к новичку.
— Меня зовут Карлос Сантьяго, — сказал он. — А что находится за стеной вокруг твоего дома? Там, на проспекте Праотцев?
— Фруктовый сад, — ответил Маркус, не поднимая глаз.
— Классно, — одобрительно кивнул Карлос. — А где ты учился до сих пор?
— Занимался с домашним учителем.
Это многое объясняло.
— Школа не такое уж плохое место. Да, я как-то раз видел твоего отца в выпуске новостей. Он известный ученый.
Маркус поднял голову и посмотрел на Карлоса:
— Он всегда называет себя инженером, а ученым считает мою маму. Раньше он был военным.
— И мой дед был военным. И прадед тоже. И все мои дяди, и тетя Роза. Я тоже стану военным.
— Ты уже решил?
— Это так здорово. Как в настоящей семье.
Некоторое время Маркус обдумывал его слова.
Возможно, офицеры КОГ, как его отец — он ведь был офицером, а не рядовым, — так не думали.
Всю большую перемену Карлос провел с Маркусом, не давая остальным возможности помучить новичка. Это все равно должно было случиться, но, по крайней мере, не так скоро. Карлос был уверен, что Маркусу придется хуже, чем кому бы то ни было. И он почти не разговаривал. Сначала Карлосу показалось, что новичку не по нраву его общество, но затем он понял, что Маркус просто не знает, что сказать или сделать.
Когда они возвращались в главное здание, дорогу им преградили Джошуа Курзон и его брат Роланд, бывший годом старше.
— Он думает, что слишком хорош для нас…
Замечание могло относиться и к Карлосу, и к Маркусу, и к ним обоим сразу. Карлос не боялся драки, гак что попытался сначала осадить Джошуа. Он сразу же решил защитить Маркуса, как привык защищать своего младшего брата.
— Он нормальный парень. Оставьте его в покое.
— Ты к нему подлизываешься из-за его богатства, — презрительно усмехнулся Джошуа. — Сноб. Ты подлиза и сноб, Сантьяго.
— А ты идиот. Оставь его.
Карлос бросил перчатку. Джошуа принял вызов:
— Возьми свои слова обратно.
— Проваливай.
— Вот как?
— Да, так.
Карлос протиснулся мимо Джошуа, но главное было еще впереди, и он это прекрасно знал.
Последний час занятий обычно проходил за игрой в трэшбол. Карлос подозревал, что учителя были не прочь расслабиться перед окончанием рабочего дня, но игра предоставляла еще и прекрасную возможность разрешить все разногласия, возникшие за день. Карлос постарался, чтобы Маркус попал в его команду и не ждал бы в одиночестве, пока за ним приедут родители. Джошуа ответил взглядом, означавшим: "Тебе тоже достанется".
Джошуа не потребовалось много времени, чтобы перехватить мяч в штрафной зоне и одновременно ударить Карлоса локтем в спину. Карлос выждал, пока окажется вне поля зрения наблюдавшего учителя, и изо всех сил наступил ботинком на ногу Джошуа, отчего тот даже взвыл.
"Ага, больно, правда?"
— Перестань хныкать, Курзон. — Наблюдавший за игрой преподаватель подал знак продолжать игру. Возможно, он считал, что это закаляет мальчишек. — Или я переведу тебя в класс к девочкам.
Маркус передвинулся, чтобы прикрыть Карлоса. Маркус не выглядел атлетом, но был высоким и легко перехватил мяч. Он словно удивился, что поймал его, и на секунду остановился. Джошуа толкнул его несколько сильнее, чем требовалось, и Маркус упал лицом вниз. Он тотчас вскочил на ноги и, казалось, не столько пострадал, сколько удивился, но Карлос был не намерен пропускать этот случай.
Карлос поймал Джошуа на выходе с поля, когда наблюдающий учитель не мог их видеть.
— Я сказал, оставь его в покое!..
— Ой, я и забыл, что ты теперь его лучший друг.
— Это его первый день в школе. Дай ему оглядеться.
Все должно было там и закончиться, но не закончилось. Маркус присел рядом с Карлосом в раздевалке. Все уже разошлись, и они остались вдвоем.
— Не беспокойся обо мне, — сказал Маркус. — Все будет в порядке.
— Но это нечестно.
Маркус пожал плечами. По его виду нельзя было сказать, что он сдался. Скорее, эта ситуация его совсем не беспокоила.
— Я лучше пойду домой.
Карлос едва не предложил проследить за его безопасностью до выхода, но вовремя спохватился. Маркус мог подумать, что его опекают, словно малыша. Трудно объяснить, почему Карлос чувствовал себя ответственным за новичка, но так уж получилось, что он взвалил на себя эту ношу и не мог ее бросить через несколько часов, из-за того что испугался или передумал.
Так или иначе, он вышел первым, чтобы проверить, чист ли горизонт.
Но не тут-то было. Снаружи, в тени галереи, их поджидали Джошуа, Роланд Курзон и еще один их приятель. Карлос напрягся, но не отступил.
— Ты считаешь себя крутым, Сантьяго? — крикнул Джошуа. Он вытащил руки из карманов и опустил вдоль туловища. Карлос знал, что произойдет дальше. — Ты всегда задираешь нос и пытаешься указывать, что надо делать.
— И что же собираешься сделать ты?
— А вот что, — ответил Джошуа, словно повторяя реплику героя кинофильма.
В то же мгновение он нанес удар. Карлос был готов, но все же ощутил сильную боль. Во рту немедленно появился привкус крови, а от удара кости о кость зазвенело в ушах. Он инстинктивно рванулся вперед, за своими кулаками, и, пока молотил Джошуа, насколько мог достать, почувствовал, что кто-то подошел сзади.
"Я не справлюсь с двоими. Или справлюсь? Мама меня убьет, если опять приду домой весь в синяках".
Но Роланд не напал на него, как и третий мальчишка, который вообще не участвовал в драке. Незнакомая рука взметнулась вверх, схватила Джошуа за воротник и швырнула боком на землю.
Это был Маркус.
Роланд Курзон бросился на защиту младшего брата и первым делом стукнул Маркуса в лоб, повыше глаза. Карлос на долю секунды замер, решая, переключиться ли на Роланда или сперва покончить с Джошуа. Но он явно недооценил Маркуса.
Маркус ответил Роланду единственным ударом в лицо — очень сильным и точным, как у боксера. Карлос даже услышал характерный хмыкающий звук. Роланд согнулся, схватился за лицо и попятился. Затем, в полной тишине, он открыл разбитый окровавленный нос и блестящие от слез глаза. Джошуа медленно поднялся с земли, а их приятель как будто прирос к своему месту. Дети не могли так драться. Просто не могли. До сих пор Карлос видел такой удар только у взрослых.
Маркус выглядел совершенно спокойным, словно ничего не произошло. Только вот руку он, вероятно, все-таки ушиб.
— Держитесь от меня подальше, — негромко сказал он. — И подальше от Карлоса. Или я это повторю.
Так все и закончилось, едва успев начаться. Курзоны вместе со своим бесполезным приятелем предпочли отступить, а Карлос, испуганный мощным ударом, все еще изумленно глядел на Маркуса. По его виду никак нельзя было предположить, что он на такое способен.
Маркус осмотрел свою руку, потом осторожно коснулся пальцами лба.
— Уже что-нибудь заметно? — спросил он. — Не хочу, чтобы отец снова начал беспокоиться.
— Пока ничего, — ответил Карлос. Он хотел выразить свое восхищение, но не знал, как Маркус к этому отнесется. — Скажи ему, что получил удар, когда играл в трэшбол. — Почему его отец снова должен беспокоиться? А может, Маркуса выгнали из школы за драки и потому он занимался с учителем дома? — А почему ты не поступил в военную академию? Твой отец мог бы оплатить учебу в таком месте…