Люди еще оставались на улице. Не было ни одного припаркованного автомобиля, который надо было бы объезжать. Ни одна материальная угроза не отражалась на радаре, и все же Хоффман знал, чувствовал, ощущал на языке, каким-то непостижимым образом понимал, что неприятности уже близко.
Калисо, держа одной рукой руль, вторую положил на рукоятку оружия. Он тоже это знал.
В наушнике Хоффмана зазвучал ровный голос Феникса. Казалось, он заполняет всю голову.
— Бэтээр-один — всем экипажам. Мы почувствовали вибрацию. Будьте начеку.
Возможно, это ровным счетом ничего не означало. Это мог быть сдвиг породы, все еще не успокоившейся после взрыва светомассовой бомбы. Это мог быть просто разрыв сточной трубы, но бродяги вдруг стали исчезать с улиц, прячась внутри зданий, а Хоффман доверял звериному чутью, еще жившему в каждом человеке, ничуть не меньше, чем современным технологиям. Хотя и последние тоже могли бы помочь.
— Командир конвоя вызывает центр контроля, — произнес он в микрофон. — Штрауд, у нас возможный контакт. Ощутили вибрацию. Сделайте еще одну проверку маршрута.
— Уже выполняю, полковник. «Джек» следует впереди колонны. Я послала его по маршруту.
Аня хорошо соображала. Она понимала, что такое засада. Она знала, что их могли подстеречь где угодно…
— Черт!
Крик был настолько громким, что у Хоффмана заложило ухо. А он даже не мог определить, откуда поступил сигнал, — никаких позывных. О какой дисциплине можно говорить со штатскими! Калисо вел БТР на прежней скорости. Если ты не видишь засаду — продолжай двигаться. Если увидел — жми на тормоза и быстро отходи назад.
— Два-двадцать пять, на нас напали, машина перевернулась! — (Номер означал, что машина шла позади командного БТР. Вслед за ними еще двигалось много автомобилей.) — Проклятые черви!..
Выстрелы загремели одновременно и в наушнике Хоффмана, и снаружи, между домами. Раздалось и несколько взрывов — похоже, в атаке участвовали бумеры. «Джек» продолговатой тенью на высокой скорости пролетел над головами, направляясь к хвосту колонны. Грузовики, разделенные двадцатиметровыми интервалами, растянулись в городской застройке на целый километр. Хоффман не знал, в каком месте остановился номер два-двадцать пять и есть ли возможность другим машинам обойти его стороной. Это мог видеть только «Джек». Хоффману и всем остальным водителям колонны оставалось только ждать указаний по рации. Они были слепыми. Только «Джек» мог увидеть всю картину, а через его электронные глаза — Аня Штрауд.
— Штрауд, что там происходит?
Она отозвалась мгновенно:
— Контроль вызывает два-двадцать семь. Сворачивайте влево, влево, влево. Всем машинам, следуйте за два-двадцать семь.
Значит, два-двадцать шесть тоже пострадали. Штрауд взяла на себя руководство и направила остаток колонны в обход, мимо засады. Теперь надо было выиграть время. Если черви прорвались там, они могли выбраться наружу где угодно. Но конвой должен был продолжать движение, чтобы лишить их возможности напасть снова.
— Два-двадцать семь, у меня только один бот в воздухе, так что на каждом перекрестке сообщайте, где вы находитесь, чтобы я могла указать дальнейшее направление.
— Контроль, это два-два-семь. Сворачиваю влево на автостраду. — Голос ответившей женщины дрожал от страха, но она крепилась, не поддавалась ему. Неплохо для штатских. — Это черви, мы видели их. Впереди все чисто.
Женщина не представляла, куда ехать дальше.
— Штрауд, держите «Джека» поближе к ведущему транспорту, — приказал Хоффман. Калисо сдал назад, развернулся и на большой скорости погнал «Броненосца» вдоль колонны грузовиков. — Мы движемся к концу колонны, попытаемся разогнать червей. Как обстановка?
— «Джек» пролетел над местом засады, сэр. Грузовики два-двадцать пять и два-двадцать шесть остановлены и сильно повреждены, два-двадцать шесть уже горит. Я вижу… водителя и стрелка… они все еще в кабине. Два-двадцать пять… водитель и стрелок мертвы, машина перевернута вверх колесами.
— Точно мертвы?
Аня ни секунды не колебалась:
— Нет необходимости проверять пульс. Они разорваны на части.
Наблюдателям порой приходилось тяжелее всего, тем более что изображение передавалось крупным планом.
Но существовали нерушимые правила: одно требовало продолжать движение и покинуть опасную зону, а второе — всеми силами уничтожать противника. Хоффман и Калисо следовали второму варианту. Полковник изогнулся, насколько мог, и достал с заднего сиденья гранатомет. Раненая нога больше не беспокоила. Хорошая штука этот адреналин! Как только слева исчезли последние огни проходивших машин, Хоффман приготовил оружие и потянулся вперед, чтобы открыть верхний люк. Последние машины уже скрылись из виду, и впереди лежала пустынная дорога, слабо освещенная желтым огнем горящего вдали грузовика.
— Вряд ли они станут нас ждать, — произнес Калисо. — Но и уйти далеко они тоже не могли.
В нескольких метрах от места атаки он остановил БТР. На земле виднелись распростертые тела, но забрать их пока было невозможно. Пара мертвых червей лежала в луже темной жидкости, в первое мгновение принятой Хоффманом за топливо из пробитого бака, но при более внимательном осмотре оказалось, что это кровь. Из темноты показались фары подходившей машины, но она свернула влево, как и было приказано. Где-то дальше двигался по дороге и замыкающий «Броненосец» с Коулом, Матаки и Бэрдом.
— Центр контроля — конвою. На поверхности замечены трутни Саранчи, они направляются по проспекту к автостраде, — доложила Аня. Вероятно, она послала «Джека» осмотреть окрестности с большой высоты, чтобы представить общую картину. — Численность — не меньше тридцати. Они проходят между зданиями.
Все водители слышали каждое ее слово. Хоффман надеялся, что штатские не потеряют голову и не станут рассеиваться по боковым улочкам. До сих пор гражданские водители вели себя отлично и все время оставались на связи.
На канале послышался голос Бэрда:
— Бэтээр-три — Хоффману. Если хотите, мы могли бы помочь. Мы можем свернуть влево по каналу, срезать угол, обогнать их и перехватить у ротонды.
Прокладывание туннелей требовало много времени и сил, которых у червей не всегда хватало. На поверхности они двигались быстрее, зато их было легко обнаружить. Почти невозможно было следить за врагом, который двигался под землей. В конвое не было радара или звукового резонатора, который мог бы засечь направление перемещения червей. Так что оставалось только строить догадки. Не исключено, что их заманивали в ловушку перед решительной атакой.
Но Бэрд частенько умудрялся думать, как червь.
— Позади конвоя все чисто, сэр, — доложила Аня.
— Бэтээр-три, можете отклониться от маршрута и осуществлять преследование.
"Можно было бы взять больше «Броненосцев». Если бы только у нас их было достаточно…"
С каждым днем и с каждым сражением в Коалиции оставалось все меньше техники. Машины бились или сгорали, и заменить их было нечем. Хоффман опустился на свое сиденье:
— Мы займем место замыкающего «Броненосца». Если успеем вовремя, дадим им хорошую взбучку с двух сторон.
— Все понял, сэр.
— Я не хотел бы вас тревожить, полковник, — заговорил Феникс, — но если черви повернут направо в конце проспекта, это будет означать, что они направляются к мосту.
Калисо тронул бронетранспортер, трижды свернул, огибая квартал, и направил машину вдогонку за уходящими грузовиками. Ехать оставалось не так уж и далеко: сразу за рекой конвой попадал на проверенную гранитную плиту без трещин и провалов. Так что червям, если они намерены атаковать, придется тоже переправляться по мосту.