— Феникс, — откликнулся Хоффман, — нельзя позволить им добраться до моста.
Иногда самая обычная фраза выталкивала Хоффмана в мир прошлого.
"Нельзя позволить им добраться до моста".
Слово «мост» в присутствии Дома Сантьяго для Хоффмана ассоциировалось только с одним событием: с героической гибелью Карлоса Сантьяго у мыса Асфо, когда он с Маркусом защищал мост, чтобы обеспечить Хоффману необходимое время для выполнения задания.
Возможно, его слова навели Феникса на те же воспоминания. А может быть, и нет. Но Хоффман мог поспорить, что Маркус все же подумал о мысе Асфо.
— Слушаюсь, сэр.
Лицо Калисо в свете приборной панели стало совсем чужим и превратилось в маску воплощенной жестокости. Металлический пирсинг и затейливые татуировки выглядели, без преувеличения, жутко. Когда БТР достиг поворота перед местом нападения Саранчи, Калисо замедлил ход и окинул взглядом опрокинутые грузовики. Вокруг уже сновали бродяги и проворно растаскивали все, что не успело сгореть.
А в машинах еще лежали тела людей, которые рисковали собой ради спасения человечества и заплатили за это своими жизнями.
"Мы не можем останавливаться. Правила и причины тебе прекрасно известны".
Если об этом забыл Калисо, Хоффману забывать было нельзя.
— Сэр, прошу разрешения выйти из машины, — скороговоркой пробормотал Калисо.
Они должны защищать живых. Они теряют драгоценное время.
— Разрешаю, — буркнул Хоффман.
Калисо остановил БТР, забрал у Хоффмана гранатомет и зашагал к машинам, на ходу размахивая свободной рукой, чтобы разогнать бродяг. Хоффман тоже вышел из «Броненосца» и встал у открытой дверцы, на всякий случай держа наготове оружие.
— Отойдите от грузовика! — закричал Калисо. — Вы его оскверняете!
"Проклятие! Этот псих опять ударился в философию".
— Это собственность Коалиции! — крикнул Хоффман, чтобы бродяги поняли, о чем идет речь. — Убирайтесь отсюда, или мы откроем огонь! Понятно?
Это было стандартное предупреждение для мародеров, но мера пресечения почти не применялась к бродягам. Кое-кто из них оглянулся на крики, некоторые предпочли убраться, но остальные продолжали вытаскивать ящики, словно разъяренный островитянин с заряженным гранатометом в руках и «Лансером» на плече не стоил их внимания. Один мужчина — ненормальный самоубийца — даже сцеживал из бака горючее.
— Все покрыто грязью и забрызгано горючим, — произнес один из грабителей. — Неужели вы станете это есть? А мы голодаем.
— Это временное воинское захоронение, — сквозь зубы процедил Хоффман и прицелился. — Мы рискуем здесь своей жизнью.
Бродяги бросились в укрытие. И Калисо выстрелил.
Но он целился в грузовик. Огромный шар огня и дыма взметнулся к небу. Калисо, нахмурив брови, подождал, пока огонь разойдется по всему грузовику, затем повернулся к зданию, где прятались бродяги.
— Я скоро вернусь! — крикнул он. — И не смейте больше приближаться к машине.
Калисо вернулся в БТР, и Хоффман заглянул в его лицо:
— К чему все это, рядовой?
— Это воинское захоронение, как вы правильно сказали, сэр. — Тай завел двигатель и поставил ногу на педаль газа. — Кремация здесь вполне уместна. Вы позволите забрать останки позже, сэр?
Забирать было почти нечего, но Хоффман понимал, почему вид суетившихся мародеров рядом с телами погибших так разъярил Калисо. Только он выбрал довольно странный способ выразить свои чувства.
Тем не менее это удержит бродяг от дальнейшего разграбления грузовиков.
— Разрешаю, — ответил Хоффман. — Никто не должен быть забыт: ни живой, ни мертвый.
Это обещание Хоффман всегда старался выполнять. В такие времена соблюдение правил было не менее важным, чем спасение человеческих жизней. Если человечество выживет ценой скатывания к варварству, различия между Саранчой и людьми быстро исчезнут.
Он не раз заглядывал в эту пропасть. Стоит туда упасть, пути назад уже не будет.
ГОЛОВНОЙ БТР, ПОБЛИЗОСТИ ОТ РЕКИ
— Как же я все это ненавижу, — процедил Дом.
Переговоры между водителями, Хоффманом и центром контроля были единственным источником информации о полной картине конвоя. Но вывело его из себя не то, что он услышал, а долгие паузы между докладами о текущей обстановке и нападениями противника. Если ты чего-то не видишь, мозг пытается самостоятельно заполнить пробелы. Вроде как слушаешь радиопередачу, которая идет на неустойчивой частоте, и знаешь, что сигнал окончательно исчезнет, если что-то пойдет не так.
— Какие у нас потери из-за атаки? — спросил Рохас.
— Два штатских водителя и два отставных солдата. — Маркус разложил на коленях карту и сосредоточенно ее изучал. — И несколько тонн продовольствия.
— Два-сорок пять вызывает центр контроля, — послышался голос одного из водителей. — У меня проблемы с трансмиссией. Вытекает жидкость. Включил аварийные огни.
— Дело дрянь. — Маркус даже не поднял головы. — Это платформа с бродильными чанами. Нестандартный габарит.
— Сможете справиться сами? — спросила Аня.
— Не смогу. А если остановлюсь, блокирую движение. Позади меня еще два грузовика и бэтээр.
На карте дороги выглядели вполне проходимыми, но в районе Хасинто уже несколько лет не проводился ремонт автострад; в любой момент улица могла быть заблокирована действиями Саранчи или просто рухнувшим зданием. Чтобы составить новый маршрут, Ане приходилось полагаться только на трансляцию с "Джека".
— Два-сорок пять, через сто метров после колледжа Грин есть правый поворот. Этот проезд выведет тебя обратно на главную дорогу. Тебе хватит места, чтобы повернуть?
— Я попробую. Все равно в моторе появился скрежет. Машина скоро встанет, так что у меня нет выбора.
Маркус вмешался в разговор:
— Аня, остальные машины могут объехать два-сорок пять, забрать экипаж, а за грузом вернуться позже.
— Если он остановится на обочине, я могу помочь, — предложил Бэрд.
Водитель ненадолго задумался:
— Ладно, давайте попробуем. Иначе бродяги растащат все, что не приколочено гвоздями, а запчасти нам нужны не меньше, чем эти чаны. Если понадобится, я останусь и покараулю, пока не приедет ремонтная бригада.
— Я же сказал, что помогу справиться, — повторил Бэрд.
— Я вижу поворот.
— Хорошо, два-сорок пять, сворачивай к колледжу Грин. Остальным машинам продолжать движение по маршруту.
— В бэтээр-три замена водителя, — добавил Бэрд.
— Бэрд, что ты делаешь? — спросил Маркус.
— Покидаю машину, чтобы оказать помощь два-со- рок пять.
— Контроль, я занимаю его место, — сообщил Коул. — Дэмон отдал мне ключи, но предупредил, чтобы к полуночи я был дома.
Теперь с Бэрдом было бесполезно спорить. Кроме того, он был прав: если кто-то и мог заставить грузовик продолжать путь, то только он.
— Бэрд покидает бэтээр, чтобы оказать помощь водителю? — спросил Дом. — Должно быть, он сильно ударился головой…
— Это я уже слышал, болван.
— Он всего лишь хочет доказать, какой он классный спец, — добавил Коул.
Хоффман прервал разговор:
— Освободите канал связи от посторонней болтовни, кумушки.
Впереди виднелась цепочка огней на мосту Тимгад, напоминающая взлетно-посадочную полосу аэропорта. Скоро уже первые грузовики будут дома, в безопасности, а он может вернуться и разобраться с отставшими.
— Аня, как у нас дела?
— «Джек» с трудом отслеживает трутней. Они передвигаются под прикрытием зданий.
— Есть какие-то признаки, что их интересует мост?
— Пока нет.
Только трутни. Ни риверов, ни немацистов, ни берсеркеров — никого, с тех пор как взорвалась светомассовая бомба. Дом старался не слишком высоко возноситься в надеждах, но все-таки начинал думать, что Саранче нанесен сокрушительный удар.
Но они не исчезнут как по мановению волшебной палочки.
Отставшие. Если только они не придерживаются нового плана… а они не слишком преуспели в этом за последние четырнадцать лет.