Интерлюдия. Хороший день для смерти
— Хороший день для смерти! — объявил Калеб и пошёл на стройные ряды ощетинившихся короткими копьями паладинов. За их спинами девять высших жрецов света, встав в максимально пафосные позы, начали читать молитву.
— Ты это каждый раз говоришь, — тоном обиженной школьницы обвинил Вендетта.
Портал за спиной Калеба, через который вот-вот должно было подойти подкрепление из полусотни рыцарей смерти, закрылся.
— Нет, на этот раз, точно, — оглянувшись на пустоту за спиной, подтвердил он.
— Вот уж повезло, — согласился Вендетта. Значит, действуем по плану Б.
— У нас есть план Б? — удивился Калеб вытаскивая все зелья и одноразовые артефакты из инвентаря. Одни сразу выпивал, другие активировал.
— Если тебя убьют, я не разорву связь с твоим мозгом и полностью перепешусь в него. Я знаю, что первый квант так делал.
— Я слышал эту историю*. Он стал первым, потому что у него это получилось. А вот у других двух сотен тысяч нет. Они просто умерли.
Стандартная тактика предписывала атаковать, пока жрецы не допели своё заклинание, но увязнув в бою с сотней паладинов невозможно использовать стационарные защитные артефакты. А из всех имеющихся в наличии именно стационарные оказались самыми мощными. Поэтому Калебу ничего не оставалось, как ждать первого удара жрецов.
По оценке Вендетты, скромно высветившейся на боевом интерфейсе, удар молитвой они выдержат, но утратят до восьмидесяти процентов жизни и энергии. Но это лучше чем начать бой и, не успев разогреться, быть убитым молитвенным резонансом. Лучше наоборот. Выдержать удар жрецов и получить честный бой с превосходящими силами противника.
Поэтому пока можно было и поболтать.
— А может наш прародитель вообще был единственным, кто хотя бы попытался? Не важно. Я всё решил!
— Что даст тебе запись в мой, наверняка к тому времени повреждённый мозг?
— Я начинал учиться жить с телом полугнилого зомби. И с твоим как-нибудь справлюсь.
— И что будешь делать, став зомби в реальности?
— У меня большие планы! Так, готовсь, они начинают!
* История первого разумного кванта описана в книге «Кровавый гейминг».
Глава 8. Беда с сапогами
Чувствую себя древним австралийским каторжником. Единственное, благодаря чему я до сих пор не впал в транс, второй час, прыгая по болотным кочкам, это разное расстояние между ними.
— Как связан самый маленький континент Земли с каторжниками в трансе? — Нео явно надоело затянувшееся молчание, моего почти впавшего в медитацию разума.
Надо сказать, что Ник в детстве получил объемные, но бессистемные знания по древней истории и теперь они всплывали во мне из-за разных ассоциаций в хаотичном порядке. Зато, с высоты своего жизненного опыта я мог объединить кажущимися несвязанные кусочки исторического пазла и выдать почти полную картину минувшего.
— Знаешь, когда наши предки изобрели паровоз, на первых железных дорогах шпалы между рельсами клали через равные промежутки. А потом люди, которым в отсутствии дорог приходилось ходить по этим шпалам, начали впадать в транс и попадать под поезда.
Потом выяснилось, что транс наступал из-за того, что все их шаги были одинаковой длины. После чего шпалы стали класть на разном расстоянии и везде где можно развесили таблички: «Ходить по путям запрещено».
В то время (или чуть раньше) в Австралию свозили каторжников со всего великобританского света и использовали как хомяков в больших мельничных колёсах, в которых им приходилось прыгать по деревянным шпалам.
Сначала они тоже располагались через равные промежутки, но впавшие в транс каторжники промахивались мимо них и ломали себе ноги. Потом шпалы в колёсах тоже стали делать через разные промежутки. Что привело к снижению травматизма, повышению производительности, а кроме того у каторжников вырабатывалась неравномерная прыгающая походка, по которой их и отличали на воле.
Вот ещё пару часов такого бега и у меня она тоже выработается.
— Что значит великобританский свет?
— Была такая империя незаходящего солнца. В ней впервые придумали концлагеря, теорию расового превосходства, основанного на месте рождения и монополию королевской семьи на международную торговлю наркотиками. А ещё они создали профессию частного детектива-консультанта, за что им многое прощалось и Империей зла назвали совсем другую страну.
— Понятно. Твои знания по древней истории превышает то, что я могу найти в открытом доступе… ты же видел сообщение об уничтожении портала и потери прав на наш домен?
— Трудно было не заметить.
— Я просто не ощутил твоей реакции на него…
— А чего тут реагировать? Хоть я практически и провалил экзамен, но он будет длиться ещё двое суток. Из-за кредитного договора с банком, я не могу досрочно сдаться. Значит, и переживать не о чем.
— Тогда то, что мы бежим к какому-то огню, ничего не значит?
— Один древний мудрец сказал: если ты оказался в темноте и видишь хотя бы самый слабый луч света, ты должен идти к нему, вместо того чтобы рассуждать, имеет смысл это делать или нет. Может, это действительно не имеет смысла. Но просто сидеть в темноте не имеет смысла в любом случае. Понимаешь, в чем разница? (1)
— Понимаю. Если бы я был ответственен за то, чтобы зомби никогда не вылезли из болота и не позаражали бы зомбилизмом нормальных жителей Мира мёртвых, я бы поставил в центре болота маяк, а вокруг него создал зону из ловушек. Большинство зомби на него никак бы не реагировали, но самые умные решали бы проверить, что там светится. И таким образом они самостоятельно лишали бы сообщество зомби всех, кто мог бы их вывести из вечного болота.
— Я бы поступил точно так же. Не давать умным и способным развивать свои таланты, это стандартная методика насаждения лояльности среди завоёванного народа. Но есть и обратная стратегия. Давать возможность самым умным выбраться из болота и присоединиться к элите. Результат тот же самый, но власть получает новую кровь, а плебс лишается потенциальных вожаков и остаётся толпой болотных зомби.
Так или иначе, но смысла в другом направлении просто нет. Да и потерять уровень тут опасно только для ботов, так что вперёд и с песней!
— Песней? Среди перенесённых в новую капсулу файлов есть архив древних песен. На нём отметка: «Тоска по Интеллекту». Что это?
Задумываюсь, вспоминая. А, ясно.
— Был небольшой период человеческой истории, когда Интернет на Земле уже появился, а песни ещё не утратили смысл. Где-то, год назад в нашем классе мы создали проект по поиску таких песен в мёртвом сегменте земного Интернета. И не так уж много их оказалось… в процентном отношении.
С началом пропаганды идей интеллектуальной деградации, смысл песням стал не нужен. Даже, наоборот…
— Кому нужна была интеллектуальная деградация?
— Где-то в конце двадцатого, начале двадцать первого века по старому летоисчислению, элиты ведущих стран планеты внезапно решили, что лучшая форма правления, это идиократия. Дальше всё решал рынок. Чем тупее песни, тем больше денег они приносили.
Сейчас, это не афишируют, но и не скрывают. В древней истории целая тема посвящена связи введения в школах системы тестов с отупением школьников. А ведь школа и тогда и сейчас занимает у людей как раз то время, когда мозг ещё может эффективно развиваться.
— Запустить что-нибудь осмысленное?
— Давай. Только чтоб в тему.
Минуту Нео молчал, анализируя находку, а потом обрадовано заявил, что понял, что я хотел сказать. И над болотом понеслось:
Завалила закат одноглазая, но симпатичная ночь,
Тянет заячьим супом от деда Мазая,
Уложив на полу от буржуйки совсем угоревшую дочь,