И вновь меня закинуло в сон, с бедной мной, или это не я? Понять не могу, магический сон показывающий жизнь сосуда, или же больной выверт подсознания? На этот раз был день, правда пасмурный, холодный, могу сказать точно, это не у нас. Все же с того сарая выбралась, шла по мокрой грунтовой дороге, босиком, обняв себя руками чтобы хоть немного согреться. Тело ныло, запястья кровили и жутко болели, в раны попала грязь, ничего хорошего это не сулит. Как минимум будет нарывать, как максимум начнется заражение крови, от чего я быстро подохну без помощи лекарей, а кто поможет бродяжке?
Погода к прогулкам не располагала, и все себе сидели по теплым домам, наслаждаясь горячей едой, и знанием того, что завтра будет. Я же не знаю, что произойдет сегодня, через час и в эту же минуту. Стоило только об этом подумать, как подтверждая мои мысли произошёл мощный удар в спину. Я со всего маха грохнулась в большую лужу, которую собралась обойти. Вздымая брызги и промокая полностью. Послышался издевательский смех, всадник, проехав в метре от меня, потешил свое самолюбие, ведь его жизнь куда лучше моей. Из последних сил подымаясь, отплевывала грязь, терпя мерзкие капли стекающие по лицу.
Поднявшись вновь получила удар, лужа с распростертыми объятиями приняла мое замерзшее, ослабленное тело. За спиной раздался дружный хохот, не вставая повернула голову. Я не услышала приближение большой группы всадников, и сейчас за это расплачиваюсь, продолжая лежать в холодной воде. Нужно просто подождать, пусть думают, что сломили, смешали с грязью.
Это всегда срабатывает, потешаясь они уходят, оставляя в покое на некоторое время. Неожиданно, в груди закипела ярость, обида за себя вспыхнула как сухая трава, под шалостями маленьких магов. Чувство, которое давно умерло, раздавленное смирением, пониманием того, что эта жизнь неизбежна. Нужно смириться, как-то жить дальше, обида больше не уместна. За это могут избить, и сильно. Пыталась уговорить сама себя, но ярость вспыхнула белым пламенем. Оно, вырвавшись с тела, кружило вокруг, шипя на обидчиков и пытаясь их достать. Жутко испугалась последствий, с невероятным усилием сдержав бушующую стихию.
Всадники с руганью унеслись прочь, проклиная меня до седьмого колена. С большим усилием села, чувствуя, как пламя обнимает за продрогшие плечи, на миг эти объятия напомнили о маме. Она так же, обнимала утешая, говоря, что все будет хорошо. Но ничего не хорошо, она умерла сразу после отца, дом отобрали, а маленькую девочку выбросили на улицу. Обиды за такую жизнь не было много лет, но сейчас, она кипела, разливаясь огнем в груди, по венам, придавая сил. Захотелось жить, а не выживать, но, этот порыв был подавлен, пламя исчезло, а эмоции вновь приобрели безразличный оттенок.
Поднявшись побрела дальше, там, в лесу, есть землянка. В ней тепло, и появляется чувство защищенности.
Пробравшись через колючий кустарник, расцарапала себе руки и лицо. Но, все же добралась к своему дому, это то место, которое можно так назвать. Отворив хлипкую дверку, вошла почувствовав все еще сохранившееся тепло. На ощупь нашла светильник, провернула рычажок, и по землянке расползся тусклый свет. Магический светильник, который мне удалось умыкнуть, постепенно гас, грозя в скором времени больше не засветиться.
В дальнем углу, в ворохе грязных тряпок копошились маленькие, слепые котята, на головах которых имелись крохотные изумрудные кристалоподобные наросты. Сами они были белесыми, ужасно худыми комочками шерсти. Их мать умерла, а я не смогла им дать погибнуть. Достав из неглубокого подпола бурдюк с молоком, принялась их кормить. Маленькие кристальные пантеры были безумно голодны, для роста требовалось намного больше молока, но, у меня не получалось столько добыть. Неожиданно сердце наполнилось дикой тоской, глаза защипало, и по щекам покатились слезы.
Как-то неожиданно меня вырвало из ее жизни, слезы текли не хуже водопада. Легкие раздирали всхлипы, а в сердце поселилась дикая тоска.
«- Ну ты чего? Ну не реви, затопишь своего зверя. – нежным голосом говорил тот, если бы он мог погладить меня по голове, уверена именно это бы и сделал.»
- Умеешь же ты утешить… - последний раз всхлипнула и успокоилась, правда глаза все еще были на мокром месте.
«- Я никогда не имел дел со слезами, так что прости. Ты мне лучше вот что скажи, что тебя так задело?»
- Да все! Разве она виновата в том, что случилось? В том, как поступила с ней жизнь? Меня взбесили те твари, заставившие ее валяться в грязи! Они считают себя королями жизни, издеваются над теми, кого обделила судьба. – меня опять начала раздирать ярость, хотелось найти тех уродов и перегрызть глотки.