Кстати, именно поэтому недалекие почитатели насупленного классического востока глумились над славяно-горицкой борьбой, не видя в ней подобного ортодоксального догмата. Им, привыкшим к своим заблуждениям, по сей день невдомек, что функциональность не может быть догматичной. Иначе она перестает быть функциональностью.
В чем же суть эффективного обучения? Ответ прост и очевиден: в своевременном переходе от классики к снарядам и спаррингам, ибо только на снарядах и в контактных спаррингах проверяется функциональность школы и становится ясно, что же это на самом деле — «боевое искусство» или боевое ремесло.
К слову
Столкнувшись с рядом тупиковых моментов, обусловленных догматичностью и ритуальностью восточных БИ, некоторые школы постепенно начинают пересматривать свои канонические подходы и решаются использовать концептуальные разработки, касающиеся методик приобретения практических и функциональных, а не декоративных навыков.
Так, ряд школ, уделяющих внимание технике длинномера (катана, вакидзачи и пр.), заказывали у нас тренировочные снаряды для полноконтактных спаррингов.
Я вижу в этом единственный путь к приобретению реальных боевых навыков.
Более того, с учетом широкого спектра школ, которые переходят к такой практике, появляется возможность проводить встречи по проверке навыков и определению эффективности техник того или иного направления.
Базовая техника
Кто ближе к реальному успеху тот, кто умеет и может бить, или тот кто… «знает, как правильно надо это делать»?
Из наставления молодым берсеркам
Не открою большою секрета, если скажу, что техника меча и есть классическая база для освоения навыков применения любого пригодного в бою инструментария.
Почему не палка, не топор, не кистень, а именно меч?
Потому, что:
1) дисциплинирует технику, заставляя контролировать положение кисти и работать гранями, то есть включать функциональные (лучевые и локтевые) массивы мышц предплечья и мощные мышцы плеча и корпуса, а не пользоваться сравнительно меньшими пучками пронаторов и супинаторов;
2) позволяет системно освоить фундамент технических действий самого широкого спектра;
3) техника меча перекладывается на любой другой длинномер оптимально, с наименьшими погрешностями и минимальными коррекциями. Именно освоив средний по весу инструмент, гораздо легче переходить и к более легким, и к более тяжелым. Например, я плохо представляю себе переход с бамбуковой филиппинской палочки к топору. Или с большой бейсбольной биты к бамбуковой палочке.
Но техника меча успешно и эффективно перекладывается как на легкие предметы (ножовка, мачете, саперка), так и на более тяжелые, небалансированные (бейсбитка, монтировка, топор).
В былые времена по манере человека держать оружие определялась его опытность как поединщика. И в наши дни это, пожалуй, один из основных критериев определения потенциальной опасности бойца.
Поднятый к голове или выставленный вперед инструмент слишком демонстративен. Рука теряет весь резерв дистанции, а противник, сам того не желая, акцентирует внимание на оружии и имеет больше шансов своевременно отреагировать на любое движение.
На рисунке (лицом к зрителю) боец в характерной «подоплеке», когда клинок прибран к бедру. Визуально нелепое положение меча вводит противника в заблуждение, ибо боец кажется открытым и выглядит относительно безобидно. Главное же преимущество состоит в том, что на самом-то деле это оптимальное положение полузамаха, который позволяет почти мгновенно выполнить большинство атакующих или защитных действий, сохраняя резерв в длину руки.
Схема иллюстрирует разницу активного резерва дистанции между так называемой «подоплекой» (А) и классической фехтовальной стойкой (Б). Кстати, в Зареченской школе и рука с ножом располагается у бедра, чтобы не «предупреждать» противника о готовности активно обороняться (атаковать).
Определимся с терминами. Стойка есть единое положение частей тела, в котором пребывает боец во время поединка. Как это ни покажется парадоксальным, но догматические стойки, уместные при отработке базы, в бою чаще всего бесперспективны!
Абсурдно видеть, как боец принимает ту или иную стойку, находясь в пяти — восьми шагах от противника.
При этом он или сгибается, как царь Кощей над златом, либо накреняет тело вбок или назад. Мало того, он умудряется перемещаться в этом хитросочиненном положении, теряя силы, подвижность, скорость. Видимо, он думает, что это эффектно и красиво…