В первые же часы все комнаты были заполнены до отказа, а раненых все подвозили. Главврач прошел по палатам и приказал поставить дополнительные койки. А к вечеру заняли и сарай и чердак.
Все врачи к концу дня превратились в хирургов, делавших сложнейшие операции. Санитары вообще сбились с ног. А учитель Сомов лежал во дворе под деревом бледный, неподвижный, и врач сидел возле него со шприцем.
Андрею теперь пришлось работать с маленьким, медлительным и слабосильным человеком. К полуночи Андрей дошел до того, что, подходя к койке тяжело раненного, споткнулся, упал, да так и уснул как убитый.
Очнулся он от грома и грохота, сотрясавшего все здание. Но спать хотелось так, что он только повернулся удобнее и снова впал в забытье. Вдруг что-то упало ему на голову, запорошило глаза. Он вскочил, отряхиваясь. Это с потолка обвалилась штукатурка.
В темной комнате творилось что-то невероятное. Все кричали. Одни звали санитара, сестру, доктора. Другие просто ругали весь белый свет.
При вспышке и взрыве за окном Андрей увидел, что все, кто был в этой огромной комнате, столпились у дверей, стараясь поскорее выйти. Одни пробирались на своих ногах. Другие ковыляли с помощью товарищей или придерживаясь за стенку. Некоторые ползли.
«Бомбежка!» — только теперь понял Андрей и бросился на помощь раненому, лежавшему на койке без движения.
— Дружок, — слабо проговорил тот, — не надо. Мне уж все равно: что там, что тут.
— Внизу — подвал! — пытаясь приподнять тяжелого, словно прикованного к постели бойца, сказал Андрей.
— Помоги тем, кто ползет. А за мною пришли носилки.
Здесь трудно было понять, что нужно делать сначала, а что потом. И Андрей на минуту растерялся.
Дом опять осветился пламенем близкого взрыва, вздрогнул, стряхивая штукатурку со стен и потолка. Бомба разорвалась близко, но стены не повредило. Андрей понял, что скорее надо спустить всех со второго этажа.
С полчаса сплошной вереницей тянулись раненые в подвал, в окопы и траншеи среди двора. В доме остались только самые беспомощные. Ими-то и занимался Андрей. Одних он вел в подвал, держа под руки, других перетаскивал на спине. К концу первого налета бомбардировщиков он спустил в подвал всех, кроме того, неподвижно лежавшего на койке и упрямо не желавшего никого беспокоить.
Но тут Андрею повезло — он перехватил санитаров с носилками, которые выходили из другого подъезда дома, и уговорил спустить и его больного. Те последовали за ним понуро и молча, как выбившиеся из сил бурлаки.
Когда внесли в подвал и этого, Андрей прислонился к косяку, едва держась на ногах.
В подвале было сыро и холодно. Под ногами хлюпала вода. Где-то в кромешной тьме свистела струйка — видно, от недалекого взрыва бомбы лопнула водопроводная труба.
Кто-то зажег спичку, и кошмарная картина представилась Андрею в этом переполненном ранеными, сыром оцементированном гробу. Андрей всерьез считал этот подвал гробом: от бомбы он едва ли мог спасти. Но изменить теперь уже ничего было невозможно.
Снова послышался гул самолетов.
— Третий заход! — объявил кто-то во тьме подвала.
— Видно, этот гад не угомонится, пока все не сровняет с землей, — заметил второй голос.
— Да неужели ж им не видно, что это госпиталь!
— А им все равно, что здесь. Главное для них убивать, уничтожать.
— Но ведь есть какие-то международные правила, есть конвенция.
— А! — сердито пробубнил суровый бас. — Все это писано не для фашистов!
Андрею некогда было прислушиваться. Он в тревоге метнулся наверх: а вдруг еще кого-то забыл, не увидел. Вбежал в пустую комнату, заглянул во вторую, в третью… Вибрирующий гул приближался, наседал, сотрясал окна, и они мелко дребезжали.
Снова рвануло, деревянный дом пошатнулся, заскрипел, с потолка полетели большие пласты штукатурки.
«Тут если и не убьет, то покалечит!» — мелькнуло в голове, и Андрей опрометью бросился вниз.
Влетел в коридорчик подвального помещения и услышал душераздирающие стоны, чью-то надрывную просьбу:
— Пи-ить!
Бомбы вокруг дома рвались и грохотали, сотрясая всю землю. Дверь была прошита осколками во многих местах. Осколки посвистывали где-то над самой головой.
Но Андрей думал теперь только о том, как найти воды. Вспомнил, что у входа в комнаты первого этажа есть умывальная. Вбежал туда, в кромешной темноте нащупал ведро. Открыл кран, но вода не пошла. «Ну конечно же водопровод вышел из строя! — понял он. — Утихнет, сбегаю к озеру!»