ПАРТИЗАНСКАЯ ДОЛИНА
Светает. В заснеженном лесу тишина. Кажется, что мохнатые хвойные великаны, облепленные свежим пушистым снегом, чего-то ждут, к чему-то настороженно прислушиваются. Обломилась крошечная ветка, чуть толще карандаша, а эхо пошло от нее, как от выстрела, и вызвало в лесу целый переполох. Заяц, глодавший молодую кору, сразу же дал стрекача. Белка огнистой стрелой взметнулась на верхушку дерева. С шумом и гамом взлетела стая ворон. И только люди, затаившиеся в снегу под деревьями, не сделали ни одного движения, не обмолвились словом.
С глубокой ночи засели словацкие партизаны на склоне горы вдоль ущелья, по которому протекала небольшая, но шумливая речка. Одетые в белые маскировочные халаты, они затаились под елками, окутанными снегом. Все их внимание направлено на мост через бурную незамерзшую речку.
Ночью мост чернел посреди снегов. Он — внизу, на самой середине ущелья, в полукилометре от леса, спускающегося со склона горы. Но на рассвете от воды стал подниматься туман. Сначала он повис дымчатой полосой только над руслом реки, потом сплошной сизой волной пополз по мосту. Часовой в капустно-зеленом шинели, в огромных сапогах долго бродил, словно погруженный по колени в воду. Потом он и совсем утонул в тумане вместе с будкой. И тихонько запел, видно, отгонял страх. А когда рассвело, туман разлился по всему ущелью, как вода в половодье.
Лес, в котором устроились партизаны, теперь стоял словно на берегу огромного сизого озера. Если б можно было плыть по этому озеру, то до противоположного берега ущелья — всего с километр. И там тоже лес, только еще более густой и хмурый. И там притаились под елками партизаны, одетые в белые халаты. И они также ожидают дня. А внизу, точно где-то на дне озера, все поет немецкий часовой, охраняющий мост. Видно, страх вместе с туманом наползает на него со всех сторон.
— Товарищ Котик, самый хороший момент: пока он поет, я проберусь в тот ельничек, — слышится шепот под елкой в малом лесу.
Это говорит Тимофей Кравцов, молодой и отчаянный русский партизан.
— Глупство говоришь, товарищ Крафцоф, — почти сердито отвечает командир отряда Ян Кошик. — Туман пройдется, и ты зостанешься на снегу, яко пенечек перед самым длинным носом часового.
— Я под елочкой замаскируюсь.
— Там елочки, яко девча пяти лет.
— Вот и хорошо, что маленькие! — восторженно шепчет Кравцов. — Часовой и не подумает, что между ними может кто-нибудь лежать. Я зароюсь в снег, прикроюсь белым халатом, даже винтовку замаскирую и буду ждать.
— Снег не есть тепли лебединый пух, долго лежать не можьно.
В разговор вмешивается самый старый в отряде человек, бывший учитель. Он тоже считает, что это неоправданный риск.
— Только у теби есть снайперска винтовка. Ты один можешь выручить Ежо. Сиди тут.
— Рудольф Ладиславович! — Тимофей называет учителя на русский манер, по имени-отчеству. — Вы же понимаете, что не смогу я сидеть здесь, в такой дали от моста, в то время когда Ежо будет там, на самом мосту… Случись там схватка, что я буду делать своей винтовкой! А мы при побеге из Германии, в самую тяжкую минуту, поклялись не оставлять друг друга в беде! Поклялись, вы понимаете…
Долго все молчали. Потом учитель прошептал комиссару:
— Яро, может, пустим… У них, у русов, даже песничка така: «Один за всех, и все за одного».
Кошик и сам знал, что Тимофея не удержать, коль Ежо в опасности. Снял свой лучший в отряде маскхалат и молча отдал Кравцову с двумя гранатами в придачу.
Кравцов оделся и нырнул в туман, как в воду…
Мост через этот приток Трона стратегического значения не имел. Но в последнее время он стал партизанам как бельмо на глазу. Через этот мост немцы шайками ходили в Теплицы «на охоту». Они считали это местечко партизанским и жестоко расправлялись с мирными жителями — грабили, избивали, а тех, кто сопротивлялся, угоняли в Германию или расстреливали на месте.
Местечко и на самом деле было партизанским. Здесь все были как-то связаны с народными мстителями, жившими в лесистых горах. Многие жители были партизанскими связными или разведчиками. А парни и девушки, которых фашисты пытались увезти в немецкое рабство, почти все убежали в отряд.
Не раз партизаны устраивали засады на гитлеровских «охотников» и беспощадно с ними расправлялись. А на днях начисто уничтожили взвод эсэсовцев, пытавшихся увезти из местечка всех работоспособных мужчин и женщин. По опыту Бановец и других населенных пунктов, которые немцы дотла сожгли вместе с мирными жителями, партизаны знали, какая участь ждет Теплицы после расправы с эсэсовцами, поэтому решили отрезать фашистам путь в местечко — взорвать мост. Восстанавливать мост фашисты не станут — Советская Армия уже в Карпатах.