И не став дожидаться, когда мои приказания станут доносить до личного состава, двинул в сторону обнаруженных буденновцев. Лапин едущий рядом решил уточнить:
— Чего сам-то? Может, курьера послать?
Отрицательно мотнув головой, ответил:
— Нет. Надо или тебе, или мне. Нас Семен лично знает. Да и чую, что времени все меньше остается. Так что надо очень быстро решать.
Предчувствия не обманули, так как минут через десять, выехав на сопку увидел всю картину целиком. И сотню Семена (вроде даже меньше сотни) и километрах в трех от них, большое облако пыли в котором была видна голова колонны конной немчуры. Выругавшись из-за того, что время кончилось, повернулся к комиссару:
— Давай к Михайловскому. Скажи, пусть во-о-он от тех кустов атакует сходу. Как он там говорил — «с налета с поворота». Но ближе трехсот метров не подходит. Васильев сам разберется что и как. А я к Буденному. Скажу ему чтобы уводил своих людей туда.
После чего, вместе с Магой и пятеркой разведчиков, во весь дух рванул к как-то неторопливо едущим казакам. Вот только пока скакал, увидел странную вещь. Наши конники, почему-то остановились и стали разворачиваться в цепь. Они что — идиоты и самоубиться об фрицев вздумали? Ведь дозорные наверняка доложили своему командиру что встретили отряд Чура! Или Буденный решил, что мы слишком далеко, чтобы ввязаться в бой? А может подумал, сейчас отвлечь боем немчуру с той целью, чтобы мы в самый ответственный момент внезапно ударили? Но один хрен надо как-то успеть согласовать действия. Я огрел коня плетью и тот вообще полетел как самолет, по-моему, даже повизгивая от злости и восторга. Вот почти успел. Семен даже увидел меня и приветственно махнул рукой. Но его лава уже начала разгон. Поэтому пришлось орать:
— К кустам! К кустам вон тем доворачивайте! Доворачивайте!! Дово… Сука-а-а!
Последнее слово относилось к тому, что я доскакал до буденновцев, но при этом внезапно потерял управление. Мой вороной педераст, влившись в общую лаву, закусил удила и напрочь перестав слушаться руля, со злобным визгом, вместе со всеми внезапно понесся в сторону немецких кавалеристов. И не просто понесся, а еще мудила такой, за счет резвости обогнал всех. Вот и получилось, что я как последний дебил, чуть смещенный к левому флангу, возглавил все это сумасшествие. На секунду оглянувшись, увидел подпирающих казаков, которые выставив длинные пики и разинув рты в вопле, неслись следом. Где-то там же, мелькнула черная Магина черкесска и его выпученные глаза.
А впереди… Впереди все было очень плохо, потому что на меня стремительно накатывалась охрененная толпа немцев, тоже что-то орущая и размахивающая саблями. Мне как-то моментально стало не до целеуказаний и завопив — «бля-я-я!!» я вообще бросил бессмысленные поводья и дернул из-за спины автомат. Рассудил так — даже если сейчас свалюсь с лошади, то или покалечусь, или меня затопчут казаки. Значит надо как-то проскочить сквозь фрицев. Но проскочить можно лишь в том случае, если получится освободить проход. Поэтому, привстав на стременах, метров с двухсот открыл огонь. Расстояние сокращалось столь стремительно, что когда закончился магазин, до противника оставалось метров пятьдесят. Зато при этом, четыре лошади со всадниками упало, вызвав небольшую кучу-малу. Только этого было мало. Выпустив автомат, схватился за пистолеты. Успел несколько раз нажать на спусковые крючки и все. Пришлось резко наклоняться вбок, уходя от сабельного удара. Я-то ушел, а вот вороному этот удар пришелся по шее. Успев выдернуть ноги из стремян и улетая в сторону, даже позлорадствовать умудрился. Если бы не фриц, я бы этого козла брюнетистого, сам прибил за столь неожиданную подставу!
Упал удачно. Кувыркнувшись и прыгая из стороны в сторону, добил остатки магазинов в пытающихся меня достать кавалеристов. Хорошо еще, что они друг другу мешали, да и я ловко прятался за лошадиными трупами. Расчистив небольшое пространство вокруг понял, что перезарядиться не успеваю и схватил валяющуюся саблю. Ткнул в лошадь одному, потом рубанул по ноге второго. Срезал снизу третьего и сабля, выскользнув из руки, осталась в противнике.