Смотрим дальше – фото наши, никто, разумеется, не делал. Значит, искать будут по особым приметам и по словесному портрету. Не знаю, применяют ли сейчас словесные портреты, но даже если и применяют, то сомневаюсь, что полиция в этом хорошо разбирается. Вывод – достаточно сменить одежду, и мы просто растворимся. Это, конечно, если не попадем под проверку документов. Но, тут уж, как карты лягут…
Ладно. Пора вставать, дел на сегодня намечено много. Пихнул укрывшегося с головой студента и тот, сонно моргая, вынырнул из-под шинели.
– А? Что?
– Подъем, арестант.
– Да-да, конечно.
Бурцев начал вставать, но, мазнув по мне взглядом, вдруг застыл и тыкая в мою сторону дрожащим пальцем, ошарашенно спросил:
– Товарищ Чур, что это с вами?
Вот интересно. Пока в камере сидели, величал исключительно господином. А стоило на свободу вырваться, как я превратился в товарища. Но, судя по круглым глазам Сереги, он явно, не прилипшую козявку у меня на щеке увидел. Поэтому, оглаживая лицо пальцами (вдруг все-таки козявка), уточнил:
– А что со мной?
– Я думал мне вчера показалось. А сегодня стало еще больше заметно… У вас борода сильно темнеть начала и морщин почти не видно!
Опаньки! Работает! Работает подарочек Сатихаарли! Не зря, изнутри, как будто шарик воздушный надулся. Легкость во всем теле и постоянно двигаться хочется! А теперь, это и на внешности сказывается! Проведя рукой по начавшей обрастать голове, нащупал щетину там, где уже лет десять была гладенькая кожа, окончательно уверившись в своих предположениях. Что же. Значит, голову больше брить не стану, зато надо со временем, опять заводить расческу. Но студент ждет ответа, поэтому с деланым равнодушием пожав плечами, просветил:
– Это все экология.
– Какая экология?
– Хорошая. Очень хорошая. Не отравленная гербицидами и пестицидами.
Судя во виду, Бурцев ничего не понял, но напор не сбавил:
– А глаза?
– Блин! С глазами то, что не так?
– Они у вас были темными, а стали светлыми.
Хм… глаза у меня всю жизнь карие. Значит и их изменения коснулись… Но, эту дискуссию пора прекращать:
– Цвет глаз у меня от настроения зависит. И от состояния души.
– А разве так бывает?
– Бывает. – и прерывая его дальнейшие вопросы отрубил – Все! Кончай базар, у нас дел много.
Потом осмотрел нашего раненого. Тот выглядел лучше, чем я ожидал, но хуже, чем можно было надеяться. Слепая колотая рана верхней трети бедра. Хорошо, артерию не задело. Хотя, если бы задело, то наш высокогорный приятель так бы и остался лежать возле ямы. А у нас, было бы гораздо меньше забот. Но сейчас, пока, мы имеем дырку с покраснением и хреновыми перспективами. Значит, планы совсем немного меняются. Поэтому, оторвав Серегу от важного дела (он пытался оттряхнуть свое куцее пальтишко, от налипшего мусора) поинтересовался:
– Так студент. Сколько у нас денег?
– А вот…
Он, с готовностью извлёк из кармана офицерский кошелек и пристроил его на старую треснутую бочку, стоявшую в сарае. Сверху на кошелек улеглись несколько бумажных купюр (мне в глаза бросилась надпись на верхней – "государственный кредитный билет двести пятьдесят рублей") и горсть мелочи. Открыв кошелек и перебрав в нем бумажки, нашел в отдельном кармашке три маленькие золотые монетки с профилем последнего царя. Одна покрупнее – десять рублей и две поменьше – по пять рублей. Угу. В общем то, пересчитать их все конечно, можно, но мне это вообще ничего не даст. Тут вон и царская сотка есть. Катенька. Здоровая, словно простыня и с портретом этой самой Катеньки в буклях. Есть деньги временного правительства. Уже без корон над орлами. Есть золотые монеты. Есть мелочь. Но что на это можно купить? Поэтому решил уточнить:
– Сергей, слушай сюда. Во-первых, в Иванинске аптека есть? – парень кивнул – Очень хорошо. Значит, наша первая задача – надо в аптеке взять обезболивающее и лекарства. Денег на это хватит?
Тот, несколько неуверенно посмотрел на наличность и сознался:
– Я как-то плохо в аптечных ценах ориентируюсь. Но, точно, должно хватить…
– Тогда пойдем.
– Как пойдем? – Бурцев взволновался – нас же ищут! Нас же схватят!
Кокарду с папахи я сорвал раньше, а сейчас, отстегнув погоны от шинели и пристраивая наган за пазуху (в карман револьвер помещался, но при вытаскивании постоянно цеплялся курком) суровым голосом приструнил паникера:
– Пойдем ногами. И если ты не будешь дергаться, изображая из себя пугливого шпиона в бегах, то никто на тебя внимания не обратит. Понял?
Бурцев вроде понял, но трястись перестал, только когда мы дошли до этой самой аптеки. Она была совсем небольшая. Зато выбор лекарств вводил в оторопь. Когда мы вошли, звякнув колокольчиком на двери, за конторкой никого не было, и я принялся разглядывать рекламные буклеты лекарств, развешенные на стене.
В общем, взгляд скользил по рекламе и я, как бы это помягче выразится – охреневал. Потому что там, были "искусственные барабанные перепонки "Здравый смысл"". "Настоящее средство для ращения волос "Я был лысым"". Коробочка с надписью "PURGEN – вкусно, нежно, надежно". Средство от угрей прыщей и веснушек "Метоморфоза". Блин… слабительные "Пилюли Ара" на которых был изображён этот самый ара, (правда, почему-то сильно похожий на классического иудея с немецких плакатов), среди этого паноптикума, смотрелись просто образцом здравого смысла. В этот момент послышался надтреснутый голос:
– Господа, чем могу служить?
А я не мог оторваться от рекламы героина. Да, да. Героина. Который почему-то рекламировался, как "испытанное средство для ращения волос".
– Господа?
Отвлекшись от созерцания рекламы, обратил внимание на аптекаря. Тот был достаточно пожилой. В сером пиджаке, жилетке, пенсне, усах и какой-то ермолке. Не еврей (во всяком случае внешне). Схему разговора я уже прикинул поэтому сказал:
– Здравствуйте. У моей жены сильная мигрень. У вас есть что ни будь обезболивающее?
Аптекарь кивнул:
– Да. Лауданум отлично может помочь.
– Хорошо. Еще мне нужен спирт, бинт противовоспалительные и жаропонижающее.
Пенсне, удивленно блеснуло:
– Интересный набор. У вас что-то случилось?
Вот ведь любопытный… Но, ответить желательно. И так ответить, чтобы больше вопросов не было
– Это для племянника. Вчера на гвоздь наступил, паршивец. И подошву пропорол, и ногу…
Аптекарь взволновался:
– Голубчик, а вы знаете, что это очень опасно? Гвоздь, вот в такую колотую рану обязательно занесет инфекцию и может случиться антонов огонь. Вам к доктору следует обратиться. Всенепременно. У меня вот и карточка врача есть. Извольте.
Пообещав последовать совету, я забрал покупки и расплатился. Хм. Интересно. Думал, до золотых дело дойдет, а тут и бумажек вполне хватило. Еще и осталось. Правда, противовоспалительным оказалась какая-то подозрительная мазь, а жаропонижающим, кора терна, которую еще надо было заваривать, но это всяко разно лучше, чем ничего.
Выйдя из аптеки, я постоял, крутя головой по сторонам, а потом, решительно направился в сторону видневшихся дальше по улице, торговых рядов. Бурцев, как Пятачок, семенил рядом и пытаясь заглянуть мне в лицо, засыпал вопросами. А куда мы идем? А почему? А нас не повяжут? А как это вообще возможно? Я последовательно отвечал, что идем мы купить продуктов, а также, разведать вопрос насчет постоя. Да, на постой можно встать не только в комнате доходного дома, но и просто в хате. Главное, найти таких хозяев. Нет это не опасно, потому что со мной можно не опасаться. В конце концов, студент угомонился и больше не мешал заниматься делами. Мы прикупили хлеба, сала, молока в кринке и моченых яблок. Сложили все, в купленную здесь же корзинку. У тетки, что продавала яблоки, узнали и адрес, где можно попытаться снять комнату в избе. Я-то у всех, ненавязчиво, этим вопросом интересовался, но только продавщица моченостей, неуверенно ответила, что можно у деда Михея попробовать.