Григорий выдавил из себя улыбку.
— Здесь есть еще пара ребят с Руси. Алексей Давыдович, из моего подразделения, он раньше был инженером. Они его тоже взяли в плен. И еще я видел Хинсена. Я никогда раньше не встречал его, но догадался, что это может быть только он. Он тут на привилегированном положении, у него своя юрта, лошадь, даже женщины. Эх, вот бы добраться до него, тогда и умереть не жалко!
— Пока не думай об этом, — предостерег его Ганс. — Он свое еще получит. А для нас сейчас главное – выжить.
— Что они собираются с нами сделать?
— Рано или поздно они нас убьют, — тихо сказал Ганс, глядя на юрту и думая о той, которая находилась внутри нее. — Но пока что мы живы. Главное, выжить и найти путь к спасению. Надо вернуться и предупредить Эндрю, даже если у нас уйдут годы на подготовку к побегу.
Глава 1
Девятый год Республики
Полковник Эндрю Лоуренс Кин резко выпрямился в койке, разметав мокрые от пота простыни.
— Эндрю, что с тобой?
Слова застряли у него в горле. Образ казался таким живым.
— Эндрю?
— Не беспокойся, Пэт.
Эндрю свесил ноги с койки и встал на пол, стараясь не потерять равновесия, так как именно в этом месте дорога делала крутой вираж и поезд сильно накренился.
— Тебе приснился Ганс, да?
Пэт О'Дональд, командующий 1-й армией Республики, отбросил одеяло и сел напротив Эндрю.
Кин кивнул.
— Я так и думал, — хмыкнул ирландец. — Мне тоже частенько снится этот старый хрыч.
Пэт вздохнул и тоже поднялся с койки.
— Надо бы промочить глотку, — заметил он. — Отлично успокаивает нервы.
— Ты читаешь мои мысли, — улыбнулся Эндрю.
Поезд продолжало трясти. Эндрю, пошатываясь, добрался до конца вагона и выглянул в тамбур. По счастью, там никого не было. Его штаб сладко спал в следующем вагоне. Эндрю присел на скамью с жесткой спинкой, а подошедший Пэт открыл дверцу печи и подбросил в нее полную лопату угля. Эндрю задрожал от холода, и артиллерист вернулся в их купе, но секунду спустя снова вынырнул оттуда, держа в руках синий плащ Эндрю.
Кивком поблагодарив друга, Кин плотно закутался в теплую ткань и пожалел, что на нем нет его мундира. Однако с ним было бы слишком много возни. Он долго не мог привыкнуть, имея только одну руку, справляться с таким нехитрым делом, как надевание мундира. Дома полковнику всегда помогала одеваться Кэтлин, и этот ритуал даже начал ему нравиться, но Эндрю ужасно не хотелось приставать с такими пустяками к Пэту или кому-нибудь еще, особенно среди ночи. Пэт протянул ему очки, которые Эндрю сам раскрыл и надел. Он терпеть не мог быть практически незрячим, даже сидя в темном тамбуре.
Пэт опустился на скамью рядом с ним и вытащил из внутреннего кармана фляжку с водкой. Выдернув пробку, он торжественно протянул сосуд Эндрю.
— За Ганса, светлая ему память.
— За Ганса, — прошептал Эндрю и, поднеся фляжку к губам, сделал долгий глоток, скривившись, когда ядреное зелье опалило ему горло. Он вернул водку Пэту, который, казалось, бормотал про себя слова молитвы. Быстро перекрестившись, старый артиллерист взял фляжку и надолго приложился к ней.
— Если доктор Вайс проснется и застукает тебя пьющим на пустой желудок, он такого фитиля нам обоим вставит, — предупредил Пэта Эндрю.
— А я уже проснулся, — раздался голос у него за спиной.
Широко зевая, в тамбур вышел Эмил Вайс, главный врач Армии Республики. На нем были ночная рубашка и колпак. Подойдя к печке, он поднял крышку стоявшего на ней кофейника и с наслаждением вдохнул запах свежего кофе, затем налил себе чашечку дымящегося напитка и присел рядом с двумя нарушителями режима. Попробовав свой кофе, Эмил, не говоря ни слова, щедро плеснул в чашку из фляжки Пэта и сделал еще один глоток.
— Совсем как в старые добрые времена, — удовлетворенно прогудел Эмил. — Даже не верится, что после нашей последней кампании прошло уже четыре с лишним года.
— Мы вспоминали Ганса, — тихо сообщил ему Эндрю.
— И что?
Кин вздохнул и бросил взгляд в окно на освещенную серебристым светом двух лун бескрайнюю степь. После разгрома 3-го корпуса в битве на Потомаке он не сомневался, что Ганс погиб. Но недавно до него дошли волнующие слухи. Один карфагенский купец клялся, что видел его, а несколько бывших рабов, убежавших из орды, рассказывали, что в плену у мерков находится некий янки. Было хорошо известно, что изменник Хинсен переметнулся на службу к бантагам, и Эндрю всегда считал, что этим янки является именно он. Однако последний человек, которому удалось бежать из бантагского плена и добраться до границ Республики, утверждал, что янки откликается на имя «Гхандз». Учитывая, что в языке орды преобладали гортанные согласные, это вполне могло оказаться искаженным вариантом имени его наставника.