— Не, — промычал Гарроуэй, прожевывая стейк с сыром. — Думаешь, мне что-нибудь сообщают?
— Ты — морпех не из простых, — ответила Кэт Винтон.
— Пусть так. Думаешь, из этого следует, что мне скажут, что происходит?
— Не знаю. Скажешь, с твоей фамилией вербовщики за тобой не охотились?
— Ну да, — добавил капрал Билл Брайен. — Сам знаешь, они умеют запудрить мозги рекламой. «Стань морпехом США! Отправляйся в экзотические страны! Познакомься с новыми, необычными культурами! Повстречайся с интересными людьми! Уничтожь их!»
— Ура-а-а…
Сидя за длинным обеденным столом, только что из душа, одетые в новенькую, с иголочки форму, они впервые за десять лет ели. Стол ломился от обилия вкуснейшей еды, и теперь, по прошествии некоторого времени после того, как их желудки полностью избавились от остатков этого проклятого консервирующего геля, они чувствовали голод. В подобных обстоятельствах даже походный паек — три в одном — сошел бы за пишу богов.
— А вы, сержант? — спросила Кэт сидящего в конце стола великана, старшего сержанта Ричарда «Ключа» Дюнна, исполняющего обязанности взводного сержанта и ответственного за связь взвода со всем вышестоящим начальством. — А вам они говорят, что происходит?
— Ничего, — сказал Дюнн. — Только сидеть тихо и все такое.
— Хуже нет, чем ждать и догонять, — сказал Гарроуэй. — Старая песня современной морской пехоты.
— Черт бы побрал все это дерьмо! — выругался сержант Уэсс Хьюстон. — Так повелось еще с той поры, когда Саргон Великий был рядовым 1-го класса.
Гарроуэй ел, правда, без особого аппетита. Подначка Кэт относительно знаменитого предка застала его врасплох. Его прадед «Пески Марса» Гарроуэй, несгибаемый морпех Старого Корпуса, провел своих людей изнурительным маршем по долинам Марса во время войны ООН 2042 года, чтобы захватить вражескую базу. Его имя стало одной из легенд Корпуса и было навсегда вписано в его анналы рядом с именам Дэна Дэйли, Смедли Батлера и Чести Пуллера. Проходя церемонию посвящения, он специально взял себе девичью фамилию матери, Гарроуэй, надеясь, что отблеск этого славного имени коснется и его.
Став морпехом, он часто испытывал желание все переиграть заново. Офицеры и сержанты относились к нему требовательнее, чем к другим, а все остальные полагали, что благодаря своей фамилии он и в ус не дует.
В действительности в Корпусе начисто отсутствовал фаворитизм — во всяком случае, вплоть до звания полковника ему ничего подобного обнаружить не удалось.
— Есть неплохая новость, — сказал Дюнн. — Скорее всего будет произведено повышение на основании объективного времени службы. Хоть что-то.
Из-за обеденного стола раздались восторженные аплодисменты, свист и крики «ура». Это была хорошая новость.
Во время службы для получения следующего звания требовалось сдать экзамен название, но еще более важным критерием был объективный срок службы. Новобранцем, прямо из тренировочного лагеря, Гарроуэй взошел на борт «Дерны» в звании рядового 1-го класса. Миссия в звездной системе Ллаланд 21185 продолжалась десять лет объективного времени, хотя релятивистский эффект сократил его до четырех лет бортового времени.
Производство в младшие капралы произошло в значительной степени автоматически. Прослужив шесть месяцев, Гарроуэй получил капральский шеврон, служа на Иштаре.
Он провел около года на Иштаре, прежде чем взойти на борт» Жюля Верна» и вновь погрузиться в киберсон для возвращения домой. Для получения следующего звания капрала требовался год службы младшим капралом и сдача экзамена. Затем, получив следующее звание, он мог бы стать военнослужащим сержантского состава, унтер-офицером с большими полномочиями и более ответственными служебными функциями.
И вот сейчас… десять или четыре субъективных года спустя… Технически у него была выслуга в звании. Но что у него отсутствовало — так это опыт.
В его земном возрасте, в двадцать один год, неудобно быть морпехом в звании всего-навсего младшего капрала. Если бы Гарроуэй не полетел к звездам, если бы остался дома и все бы шло гладко, то он уже стал бы сержантом, а к настоящему моменту и старшим сержантом.
Ходили слухи, что руководство рассматривало возможность поощрения всех мужчин и женщин, участвовавших в операции «Дух человечества», с присвоением каждому очередного звания и выплатой специальных боевых. Говорят, для загрузки разработана особая учебная сессия, чтобы внедрить в сознание навыки и знания, необходимые для исполнения обязанностей в новых званиях.
Конечно, в таком случае у них на руках оказался бы целый взвод сержантов артиллерии. Гарроуэй задавался вопросом: а что они сделают с подразделениями, где окажется переизбыток кадров командного состава?
— И еще кое-какие новости, — продолжал сержант Дюнн, — хотя за их достоверность я ручаться не могу. Короче нам собираются предложить новое задание.
За столом воцарилась тишина. Все были потрясены.
— Другое задание? — спросил Кэт. — Где?
Дюнн пожал плечами.
— Я только что поговорил с главным специалистом по реабилитации. Ему известно лишь то, что нас продержат здесь некоторое время, возможно, с целью предложить добровольцам новый полет за пределы Солнечной системы.
Снова за пределы Солнечной системы? Размышляя об этом, Гарроуэй не волновался. Но он только что вернулся домой и его многое пугало. Хотелось бы посмотреть, как все изменилось на Земле за прошедшие двадцать лет. И конечно отыскать отца, если он еще жив, и убить ублюдка.
Так или иначе, обычный порядок и на флоте, и в морской пехоте предусматривал ротацию личного состава между морем и берегом или между орбитальными или звездными станциями и службой на Земле.
— Это для добровольцев, я вас правильно понял, сержант? — спросил он.
— Полагаю, что так, — сказал Дюнн. — Если в Корпусе ничего не изменилось за последние двадцать лет.
— С другой стороны, — проговорил Хьюстон глубокомысленно, — нас, холостяков, всего раз-два и обчелся. Вы не думаете, что в Корпусе не хватает людей?
— Верно, — согласился капрал Реджи Лобовски. — Возможно, просто больше некого послать.
— Вопрос в том, — произнесла Кэт, — куда послать? Что вы думаете, сержант?
— Не знаю. Слишком много вариантов.
Гарроуэй уже подключился к Сети взвода, послав поисковый запрос. Сколько полетов за пределами Солнечной системы проходит прямо сейчас?
Вариантов оказалось не так уж и много. Морпехи принимали участие в нескольких археологических экспедициях за пределами Солнечной системы, но большинство из них было отозвано из-за недостатка финансовых средств. Полет к Хирону, что в Альфе Центавра А, два года назад был назначен во второй раз после десятилетней приостановки, и «Диего Васкес» с космическими археологами, планетологами и морскими пехотинцами на борту теперь должен находиться в пути, чтобы возобновить исследование этого пустынного мира мертвых городов, но на Кали (Росс-154) и Топ/61 в созвездии Лебедя А — работы не возобновлены. Морские пехотинцы находились на Рианноне (Эпсилон Эридана) и Посейдоне (Тау Кита), лежащих в руинах мирах, очевидно, возрождающихся недавно прибывшими Строителями.
Еще одно отделение — на борту «Духа Открытия», звездолета-исследователя глубокого космоса, в настоящее время летит к 70-й Змееносца, другое — на «Крыльях Изиды» к Сириусу. Сердце Гарроуэя сжалось, когда он подумал о Линнли, получившей назначение на «Крылья». Он задавался вопросом, где она теперь. На пути домой? Скорее всего да. Хотелось бы надеяться.
Что еще? Станции на Янусе, на Гекате и на Эпоне. В этих пустынных мирах не было морских пехотинцев, но в случае возникновения проблем туда могли направить многочисленную межзвездную военную экспедицию.
— Спорим, на Рианнон, — произнесла капрал Анна Гарсия. — Я слышала, что руины Строителей там еще обширнее, чем на Хироне, и Европейский союз рад был бы выхватить это сокровище у нас из-под носа.
— Нет, — сказал Лобовски. — Скорее на Хирон. Правда, неглупо? Я имею в виду, что там у нас база, мы нароем там всякого крутого дерьма и смоемся, когда кончатся денежки. А сейчас мы пошлем туда еще одну экспедицию. Там либо какое-то сверхсекретное дерьмо, но боссы об этом помалкивают, либо Европейский союз собирается захватить эти места. А Федеральное правительство хочет, чтобы морские пехотинцы отправились туда.