— Сдавайся! — прохрипел Йод. — Сдавайся — или я прикажу тебя пристрелить!
Выбора не было. Йод не стал бы грозить впустую. Нэка могли убить и в том случае, если он сдастся, но уж тем более наверняка, если нет. Больше ничем помочь Нэке он не мог, если ей суждено убежать, она убежит, сражаться дальше было бесполезно.
Нэк отбросил в сторону меч и стал ждать, что будет дальше.
— А ты умён, — сказал Йод, наблюдая за тем, как его люди крутят Нэку руки. — Ты спас свою жизнь.
Йод осторожно прикоснулся к своей ране:
— Ты доказал своё имя и свой статус. Человек менее умелый, чем ты, вряд ли смог бы ранить меня в честном бою.
Это было ложью. Йод бился неплохо, но в империи Нэку был известен не один десяток воинов, которые могли бы одолеть вождя с лёгкостью. Но сейчас Нэк предпочёл об этом молчать, чтобы не раздражать понапрасну человека, в чьей милости он находился. Чем дольше Йод будет видеть себя честным победителем, тем дольше и честнее он будет себя вести.
— Но моя дружина понесла от тебя урон, которого можно было бы избежать, если бы ты сдался сразу, — продолжил Йод. — Я обещаю сохранить тебе жизнь, но наказания тебе не избежать. Связать его.
Дружинники поспешили повиноваться. Нэка связали: руки за спиной, колени и щиколотки. Пропустив за связанными руками Нэка и под верёвками, стягивающими ноги, шест, дружинники оставили его лежать на земле, а сами с готовностью подбежали к Йоду, желая подчеркнуть свою преданность.
Рана Нэка болела всё сильнее. Входное отверстие в бедре было очень маленьким, задета большая мышца. Выпущенный из ружья кусочек металла, очевидно, застрял где-то внутри. Крови вытекло совсем немного, гораздо меньше, чем в случае резаной раны. Но рану, причинённую, например, мечом, легче было очистить и проще лечить.
Невдалеке послышались победные крики — вернулись бандиты, посланные в погоню за беглецами.
— Мы поймали её! — крикнули Йоду.
Это оказалось правдой, и горю Нэка не было предела. Двое дружинников вели Нэку, её платье было сильно изорвано, часть тела обнажена. Но насколько Нэк мог видеть, ранена она не была.
— У неё был кинжал. Она заколола Бафа, — добавил второй дружинник. — Настоящая дикарка. Но мы взяли её, как было приказано, видишь, она даже не ранена.
— Ненормальный сбежал, — сказал первый дружинник. — Ну и чёрт с ним.
Рана Йода, не слишком серьёзная, была перевязана. Страдал он, наверное, не меньше Нэка, но крепился и не показывал это. Вождю необходимо было восстановить своё лицо перед дружиной.
— Говоришь, она освободила ненормального и заколола одного из моих людей? — задумчиво проговорил Йод. — Её дружок тем временем, притворившись ненормальным, устроил здесь чёрт знает что и убил Тифа.
Йод со значением посмотрел на Нэка, как будто выбирая подходящее наказание.
— Что ж, нам следует преподать им урок.
Йод, осторожно наступая на раненную ногу, подошёл к Нэке, которую крепко держали за руки два дружинника. Постояв немного перед ней и насладившись зрелищем её беспомощности, вождь принялся срывать с неё клочья одежды, разбрасывая их в стороны на потеху толпящимся по сторонам дружинникам.
— Люди, смотрите, она же просто красавица!
Нэк силился разорвать свои путы, но его связали на совесть. Стоящие рядом с ним бандиты, заметив, что он пытается освободиться, начали безжалостно смеяться над ним: они были рады тому, что он страдал. Точно так же они радовались бы страданиям Йода, обернись дела для него худо.
— Хан! — выкрикнул Йод.
К вождю подошёл молодой Кинжал, которому было явно не по себе. Парень только что получил своё имя, догадался Нэк, ему едва исполнилось четырнадцать.
— Ты ещё ни разу не пробовал женщину, не так ли? — спросил Кинжала Йод.
— Нет… нет, — запинаясь ответил Хан, стараясь не смотреть на обнажённую Нэку.
— Твоё время настало. Давай, вперёд.
Хан попятился:
— Я не понимаю.
— Эта куколка из ненормальных с мягкой кожей и наливной грудью — ты попробуешь её первым. Прямо сейчас.
Хан быстро взглянул на Нэку и снова виновато отвёл глаза:
— Но у неё… у неё на руке его браслет!
— Да. В этом-то и весь смысл. Пускай браслет остаётся.
— Но…
— Он будет смотреть. И его браслет останется у неё. Таково его наказание. И её тоже.
Хан начал дрожать:
— Но это несправедливо. Я не могу сделать это.
Нэк яростно дёрнулся, но только содрал верёвкой кожу с запястий.
— Я убью любого, кто к ней прикоснётся! — выкрикнул он.
Покорная в руках дружинников, Нэка стояла с закрытыми глазами. Казалось, что происходящее её не касается, что её просто нет здесь. Тело девушки было совершенным и прекрасным, и не верилось, что орущая толпа вокруг сможет коснуться её своей грубостью. Нэк заметил, как бандиты смотрят на Нэку, облизывая губы.