И напоследок. Я скажу вам небольшую тайну — мы не одни. Наш союзник — одна из топовых гильдий, которая имеет довольно большие амбиции и возможности. Если вы достигните определенных условий — они с удовольствиям подпишут вас на контракт. Правда до этого вам, как до Пекина. Раком. На лыжах. Летом. Задним ходом.
Свое первое задание вы получите чуть позже, но оно явно не будет легким. Идите и готовьтесь. Отныне все в ваших руках. Все свободны.
Леспасито на негнущихся ногах ушел с трибуны. Может быть он и мог показаться уверенным, когда толкал свою речь перед такой публикой, но по факту его чуть не хватил сердечный приступ от такого напряжения. Серьезно, Превозмогающей лучше не забывать своих слов, иначе… ЧЕРТ! Да у него даже не было рычагов давления на этого человека! Какого хрена он даже не подписал никакой контракт?! Надо срочно порыться в памяти капсулы и достать видеодоказательства их диалога.
— Ей, братик, ты чего такой бледный?
— Мила, хорошо что это ты. Как там дела? Много ушло?
— Не-а, сначала ливануло где-то человек двадцать. А после твоих слов о презрении ушло почти три сотни. Это даже не десять процентов, так что не переживай особо. Ты толкнул хорошую речь, это то, что написали помощники этой Превозмогающей?
Мила была милой маленькой девочкой. Ей было четырнадцать лет и она воспитывалась не столько своими родителями, сколько огромной толпой подростков, которые души не чаяли в этом позднем ребенке.
И хотя ее, можно сказать, избаловали всем этим вниманием, но характер у девушки мягкий. Она редко с кем-то конфликтовала, особенно если дело касалось каких-то материальных вещей — девочка попросту предпочитала отдать это другу, чем спорить с ним.
Только вот ни с того ни с сего у нее появилось какое-то противоречивое чувство к Превозмогающей. Леспасито вообще-то сомневался, что эта “ненависть” направлена именно на Аню. Скорее всего просто на “Превозмогающую” как на объект, который вмешался в их маленькую гильдию.
Вряд ли она что-то предпримет против Несокрушимых — слишком уж мягкий характер получился у девушки, но это не значит что остальные члены гильдии собирались оставлять это просто так. Каждый пытался своими силами объяснить ей что да как. Только вот это имело малое воздействие на ребенка в бунтарский период взросления.
— Нет. Думаешь у них есть столько страсти, как у твоего брата? Не смеши! Куда уж им до меня…
— Брат, ты не прав. Эта женщина наверняка прислала хороших специалистов. В противном случае, я сомневаюсь что она была бы мастером такого гиганта как “Несокрушимые”. На твоем месте, если они написали плохую речь — я бы не стала им больше доверять. Ага.
— Ага. — передразнил девушку Леша — Я просто действовал на инстинктах. То, что они предлагали было более структурированной речью, а не набором жалких оскорблений и попыток стимулировать их страсть. Вообще я боялся что больше уйдет, но это в пределах допустимого. Главное что у нас есть с чем работать.
— Пф, еще бы. Знаешь сколько сил я потратила на сбор этих людей? Мы с девчонками стояли несколько дней на площади и орали как сумасшедшие. Катя даже предложила станцевать танец чтобы привлечь их внимание…
— Только не говори, что вы…
— Да! Станцевали! — покраснела Мила — Ничего пошлого там не было, но все равно несколько неловко получилось. Правда эффект был довольно хорош, больше половины пришли именно из-за этого…
На секунду парень потерял дар речи.
— Больше половины… Сколько раз вы танцевали?!
— Три…Дня…
Три дня! Его подруги детства танцевали трое суток перед толпой идиотов, которые явно не столько думали о гильдии, сколько о самих девушках. Это не было здоровой практикой.
— Где сейчас Катя? — еле сдерживая свой гнев спросил Леша.
— Она…Эх, пойдем, отведу тебя к ней.
Девчушка повела Леспасито к ближайшей таверне. Леша мог предположить, что именно сейчас там происходит.
Катя не была девушкой с низкой моральной чертой. Нет, скорее наоборот — девушка решительно придерживалась традиционного мнения относительно женской чести. Парень даже не мог представить, что именно заставило его подругу придумать такой метод. Он очень сильно надеялся, что это не было дело рук Несокрушимых.
В таверне они нашли Машу не в самом лучшем состоянии. В игре при желании можно было выпить хоть бочку самого крепкого вина и не почувствовать опьянения. Но иногда в дело вступал эффект плацебо. Вот например как это произошло с этой лучницей.
Единственная причина, по которой игрокам хотелось пить, пусть она и прозвучало бы глупо, являлось возможность словить виртуальное опьянение. Разработчики игр всегда вводили такую “фичу” ради более глубокого погружения в игру. Но так думали только они.