Глава 17
ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ, как минимум десять, потому что Флетчеру пришлось съесть два лепестка. Взмахи крыльев Игнатуса замедлились, вплоть до парения. Как будто вся вселенная исчезла, ибо чернота ночи охватила их со всех сторон. Все было темно, кроме полосы света от эфира, далеко, далеко. И было холодно... холодно так, что Флетчер считал, что этого не может быть.
Флетчер давно замерз бы до смерти, если бы не тепло спины Игнатуса. Несмотря на это, по мере того, как бежали минуты, а свет вдали постепенно увеличивался, он задумался, не слишком ли поздно он решил повернуть назад. Зубы бесконечно стучали, а изо рта валили клубы пара.
Орки думали, что он давно мертв, но на случай, если они остались, Флетчер повёл Игнатуса по широкой дуге, которая привела бы его к части бездны возле лагуны, экономя время на пути назад.
Его предчувствие было правильным - теория доказана. В глубинах Бездны не было цетеанов, потому что там не было ни пищи, ни света, ни тепла. Монстры всегда собирались по краям диска эфира, надеясь, ухватить с края неосторожных демонов, находясь в спячке и занимаясь каннибализмом во время ожидания.
Возникла ещё одна проблема: вернуться обратно в эфир. Он имел два преимущества. Во-первых, неожиданность - цетеаны никогда не ожидали, что добыча придёт с их стороны - их глаза будут твердо сосредоточены на краю обрыва.
Во-вторых, безумие, которое он наблюдал. Возможно, оно привлекло цетеанов со всех сторон, чтобы присоединиться к празднику, уменьшив их количество у границы, к которой он приближался. Виверны были огромными демонами. Пять из них одновременно дали больше пищи, чем бешеные чудовища когда-либо видимые в том же месте. Если бы им повезло, и не было бы вообще цетеанов около их точки перехода.
Теперь он мог видеть край, скалы красного камня, окаймляющие засушливую пустыню мёртвых земель. Игнатус, хотя и устал, увеличил темп своего движения. Все, что мог сделать Флетчер, это всматриваться в глубины внизу, надеясь, что цетеаны будут пировать далеко от сюда.
Он затаил дыхание. Ничего. Ничего.
Затем потеплело, сияние неба окутывало его, как горячая ванна, слизывая холод, в который погрузились его кости. Облегчение и радость Игнатуса. Красный песок простирался под ними. Теперь они в безопасности.
Было бы замечательно закрыть глаза. И заснуть.
Зелёный ковёр стелился под ними. Тёплый ветерок. Пьянящий аромат растительности, как свежескошенная трава, заполнял нос.
Он сел, морщась от боли в окоченевшем, разбитом теле. Каким-то образом он уснул. Или вырубился. Но это не имело значения. Всё, что он знал, это то, что существа остались далеко позади, даже если они будут преследовать его в снах долгие годы.
Игнатус летел низко, прямо над кронами, где лучи угасающего света окутывали их теплом. Дрейк, истощенный маной, которая помогла нагревать ему тело, страдал в холодном пространстве Бездны столько же, сколько и он.
Он наклонился вперёд и погладил Игнатуса. Демон спас его, рискуя в процессе жизнью и здоровьем.
Флетчер чувствовал усталости Игнатуса и знал, что они не могут продолжать дальше. Но демон был наполнен предвкушением, как будто они приближались к чему-то. Флетчер поднял взгляд.
Лагуна. Она сияла, как серебряное блюдо, сверкала, когда вздрагивала лёгкими волнами. Он испытывал жажду, был покрыт сажей, грязью и слизью цетеан. Было бы счастьем нырнуть и смыть всё это. Он чувствовал, что Игнатус желал того же.
Но что-то не так. Игнатус мог что-то услышать - демон изменил направление, неожиданно быстрее взмахивая крыльями. Ощущение гнева и желание защитить. Флетчер тоже это услышал. Рёв, а затем крик. Сильва?
- Давай! - крикнул Флетчер, желая, чтобы измученный демон продолжал. Он устал, был измотан, и оставалась только капля маны. Но снова собирался в бой.
Теперь он был зол. Они зашли так далеко не для того, чтобы всё закончилось вот так - его друзья убиты, мать мертва. Он рычал сквозь зубы, вынимая хопеш из ножен за спиной. Он уже мог видеть огненные шары, улетающие в небо, демонов, сражающихся на длинном участке белого пляжа, зажатого джунглями и лазурной водой.
Одинокая виверна билась с Лисандром. Грифон шатается, перья были скользкими от крови. Трупы меньших демонов валяются на песке, остальные налетают и нападают на троих, сражающихся спина к спине. Еще одна сгорбившаяся фигура была среди них. Его мать.
Ветер рвал его волосы, когда они сломя голову устремились в ближний бой, с рёвом ненависти.
Игнатус ударил виверну со скоростью бегущего экипажа, его клюв впился в огромного зверя. Флетчера швыряло в воздухе в переплетении когтей и крыльев. Он приземлился на песке в клубке конечностей. Он лежал неподвижно, сила почти покинула его.
- Флетчер, осторожно, - закричала Сильва и он инстинктивно откатился. Что-то ударило в песок рядом с ним.
Он вскочил на ноги и слепо отмахнулся клинком и почувствовал, что лезвие нашло цель, увидел, что шаман падает на колени, с мечом наполовину погрузившемся в шею. Флетчер ударом ноги освободил свой клинок, и ярость заставила бежать к виверне.
Боль пульсировала в голове. Игнатус отлетел по воздуху, кровь окрасила песок в малиновый цвет, когда он приземлился на мелководье. Он лежал неподвижно.
Лисандр прохромал вперед, словно возвращаясь в бой, но рухнул через несколько шагов. За ним тянулся красный след.
Виверна повернулась, её взгляд сосредоточился на Флетчере, и он внезапно понял, насколько хилым был меч против чудовища перед ним. Он медленно отступил. Его колени дрожали от усталости, едва способные нести свой вес. Он едва мог стоять, не говоря уже о беге.
Виверна сделала шаг вперед, вытянунув крылатые предплечья, кровь капала с морды и глубокой раны в груди. Контроль шамана исчез, но дикий зверь испытывал боль, растерянность и злился. Они были злобными зверями по своей природе, но все равно будут помнить намерения своего хозяина.
Флетчер застыл в надежде что она отступит.
Но это было бесполезно. Виверна не колебалась, прыгая через песок. Флетчер упал назад, увидел вспышку широко раскрытой красной пасти. Затем что-то выбилось из джунглей и потопало в сторону виверны, чтобы рёвом загнать её в воду.
Шелдон.
Заратан держал виверну за горло, его клюв был сжат по обе стороны её шероховатой шеи, когда тащил её с отмели на глубину. Оба демона исчезли в лагуне, тёмными фигурами под поверхностью воды. Кровь окрасила воду красным, затем вспенилась, когда демоны боролись.
Флетчер повернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тоск взорвал последнего из нападавших с неба лентой молнии - полосатого как пчела веспа, который приземлился с брызгами на отмели.
Он упал на колени, когда другие бросились к нему - Сильва, Отелло, Кресс. Сразу стало многолюдно, но он проигнорировал их, ища взглядом Игнатуса. Он вздохнул с облегчением, когда дрейк выбрался на пляж и использовал свой язык, чтобы выпустить исцеляющую слюну на неприятную рану в бордовой плоти его бока.
- Лисандр. Позаботьтесь о Лисандре, - указал Флетчер остальным на поврежденного демона позади него. Была вспышка белого цвета, когда троица выпустила исцеляющее заклинание. Он издал вздох облегчения, как будто долго держал его в себе. Грифон будет жить.
И его друзья.
Глава 18
ШЕЛДОН УМИРАЛ. Заратан выплыл из окровавленной воды несколько минут спустя, рядом с утонувшим трупом виверны. Битва нанесла ужасный урон бедному демону.
У него были ужасные раны, потому что дикий зверь лихорадочно бил его по голове, шее и конечностям, когда тот держал его под водой. Они беспомощно наблюдали, как он выполз на пляж и рухнул в малиновый песок, негромко дыша в тусклом свете сумерек.
Команда пыталась целить последними остатками маны, но безрезультатно. Заратан потерял слишком много крови, поэтому исцеляющие заклинания ничего не могли сделать.
Кресс переживала сильнее всех, лежала рядом с ним и гладила голову всю ночь. Сильва осталась с ней в молчаливой солидарности, читая дневник Джеффри под светом костра.