— Через полгода тебя ждёт испытание, и, независимо от того пройдёшь ты его или нет — тебе наложат «печать молчания». — девушка встала со стула. — Ты поймёшь, что такое возможно.
— Но… — начал я, Нина меня прервала:
— Всё верно, и те печати которые вам будут накладывать — проверены столетиями существования Империи и боевых магов, так что не беспокойся. — девушка отошла к окну, сказала: — Они играли в коника, надо же.
— Даже если всё так, она хорошая женщина, часто нас навещала…
— Эта хорошая женщина казнила двух своих дочерей, сына, мать и отца. — ректор нависла надо мной. — Эта хорошая женщина, настоящий палач, она вынесла большинство приговоров после конца второй кровной войны.
Я не понимал Нины, и не понимал её удивления. Империя не развалилась, всё продолжает существовать, страна как я понимаю развивается. Да, Агла убила своих родственников, но как быть если они предатели?
— Бывает. — пожал я плечами. — Я не понимаю, в чём проблема?
— Ты сейчас это всё серьёзно? — девушка сдвинула брови.
Я же полез в карман и потеребил камень. Она и правда, как и моя мать, выглядела как «девушка». Но что она, что моя мать — не были девушками. Они давно взрослые женщины, но я продолжаю думать, как пришелец из другого мира. В данный момент эта «взрослая женщина» ведёт себя как «глупая девушка».
— айер Нина, перед тем как мы отправились в Империю, мать хотела меня убить, вышло у нас небольшое недопонимание. — я вздохнул и решил попытаться объяснить ей некоторые нюансы жизни на Севере. — Так что я мог тут не сидеть перед вами. И я и она это пережили и воспринимаем нормально. У нас на Севере постоянно воюют между собой семьи, дочь может пойти против матери, а мать против дочери. Так и произошло с моей мамой, из-за меня она пошла войной на свою сестру, а её поддержал клан моего отца. Она проиграла, но сестра сжалилась.
— Но ради чего?! — она ошарашено посмотрела на меня. — Ради вашей вечной мерзлоты, ради замёрзшего дерьма в сортирах, ради мертвяков за стеной?!
— Земли, шахты, келемит, серебро, золото, артефакты. Ваши торговцы приезжают каждый месяц, покупают и продают. — я улыбнулся грустно. — У нас там свой маленький мир с маленькими государствами в виде семей и кланов. Поэтому мы с матерью и жили на отшибе, ей хватило всего этого, и она понимала, что ей повезло выжить в резне кланов. А я видел это всю свою жизнь и для меня это нормально, я не вижу ничего плохого в том, что сделала тётя. Если её дети пошли против неё или были предателями, что одно и тоже, значит она была в праве убить их. Как и моя мать, засомневавшись во мне, была вправе убить меня перед визитом в Империю.
Девушка смотрела, кажется, с жалостью, но я не переживал, я сам смотрел на неё с жалостью. Я не понимал, как она будет жить дальше. Если Империя и правда на пороге войны с Союзом, а похоже так всё и было, то таким как она будет очень тяжело переживать всё что будет происходить вокруг.
— Это же её дети, её родители, её кровь в конце концов. — прошептала ректор.
— А моя мать не моя мать. — я развёл руками. — Да и что значит эта кровь, айер Нина, через десять поколений сколько вашей крови останется в вашем потомке, а через двадцать, а через тридцать?
Она молчала, вновь отвернувшись к окну. Я встал, подошёл и тоже уставился вниз. Отсюда и правда был отличный вид — половина города как на ладони. Не удивительно что тогда она пришла к нам на помощь, всё увидела из своего кабинета.
— А что тогда главное? — спросила она грустно.
— Кровь тоже, наверное, важна, но это точно не самое главное. — я повернулся к ней и встал близко. — Главное поступки, дела, память. Когда ни будь, Агла умрёт, даст Адон не скоро и она успеет понянчить моих детей, и ваша Империя поставит ей памятник.
— Наша Империя.
Девушка придвинулась совсем близко, мы стояли, почти касаясь друг друга. От неё очень вкусно пахло, кажется какими-то травами. Она похоже тоже что-то чувствовала и ей это нравилось. Я сглотнул, сказал:
— Наша Империя поставит ей памятник. — повернулся к окну, присмотрелся к улицам города, ткнул пальцем в большой перекрёсток: — Где-нибудь вот тут, и мои дети, а потом внуки и правнуки, будут ходить и говорить что это «тётя Агла стоит». А другие люди будут говорить что-то вроде — «Вот она удержала Империю от падения в пропасть». Память и поступки — это самое важное.
Сделал шаг назад, и кажется ректор покраснела, отводя взгляд. А я понял, что чуть не совершил глупость. Если бы я её поцеловал, а потом у нас что-то было, неизвестно чем бы всё закончилось. В своё время со слабым магом Эви получился целый погром в комнате. Все предметы взлетели и упали. А что будет с архимагом, когда я вдруг перейду в режим источника и под завязку наполню её, как бы это двусмысленно не звучало, энергией?
Боюсь, тут может башня покосится, если удар вообще не снесёт всё к аюту. Я уж молчу про то, как мы с ней вместе будем голыми лететь куда-то вниз среди обломков. Она, конечно, архимаг, и скорее всего спустит нас и защитит, да и я в режиме источника смогу приземлится. Но ощущения будут те ещё.
— Тебе пора. — вдруг строго и твёрдо сказала Нина.
Зря я тут раздумывал в каких позах и что мы могли бы с ней проделать. Похоже девушка всё почувствовала, я как обычно забыл закрыться, а моя способность «закрываться на автомате» пока работала плохо. Поэтому виновато улыбнувшись, я попятился к двери под её строгим взглядом.
Оказавшись за дверью, выдохнул и шагнул к портальной руне. Меня тут же перенесло на третий этаж, откуда я спешно двинулся к лестнице. Тут уже не сидел никакой урод, который хотел меня подставить, и вообще студентов было мало. Сейчас шли занятия, поэтому почти никого не было. Быстро сбежал вниз и вышел через главный вход, а там оказалось, что меня ждали свои.
— Живой, и даже почти целый?! — наигранно «удивилась» Криста. — Мы тебя уже три раза похоронили тут!
— Почему почти? — не понял я.
— Потому что я же не всё вижу. — улыбнулась девушка. — Вот разденешься…
Я махнул рукой и подошёл к Соне и Басте, сказал:
— Спасибо вам, если бы не…
— Я сделала то, что мне говорила моя честь, Сорняк. — Соня вскинула свой носик. — Будь на твоём месте даже кровный враг моего рода, я сделала бы тоже самое, не думая, потому что честь для аристократа превыше всего.
— Это ты прости меня, Сор…Тош, ну, за то, за ту ночь. — неуклюже извинилась Баста, смешно смотря в брусчатку под ногами и переминаясь с ноги на ногу. — Ладно?
Она сейчас и правда выглядела как ребёнок лет семи, который внезапно осознал что то, что он сделал — это плохо. Я не знал как на это реагировать, и поначалу тоже стушевался. Пришлось взять себя в руки, чтобы никого не задерживать и не затягивать паузу.
— Да без проблем! — сказал, протягивая ей руку.
Девушка ответила рукопожатием, улыбнулась виновато и я впервые заметил на её щеках румянец. И когда наша Гора, а именно так её нарекла наставница, улыбалась, видно было что она тоже очень даже симпатичная девушка.
Территория университета была открыта, и мы видели площадь перед кампусом, но выходить конечно же никто не стал. Боевым магам первые полгода запрещалось покидать место обучения без сопровождения в виде наставницы. Были в уставе ещё какие-то исключения — вроде ректора, офицеров особой службы и обычных офицеров во время боевых действий. Но как мы все понимали, к нам это не относилось. Интерес вызывало что произойдёт если мы выйдем за высокую преграду через главные ворота. Может быть нас просто задержат, а может «умные заклинания» в стенах университета каким-то образом поставят барьер для непутёвых курсантов. Мы не хотели этого проверять, и просто двинулись вглубь университетского городка, к нашим казарме и наставнице.
— Сорняк, ровно, прямо!
Приказ от командира мне пришёл сразу же, как только я с остальными вошёл на территорию нашего курса. Причём она командовала только мной, и больше никем, так что девушки остались стоять и смотреть вопросительно то на меня, то на неё.