Старуха указала на царапину, которой вчера украсила мою щеку.
— Так вот, из воспоминаний женщины я узнал, что ее деревня находится у границы с нашим королевством. Идти в деревню я не стал. Решил отправиться в знакомые места. Не буду рассказывать, как добирался сюда. Но ты представь, как я удивился, когда явился в наше графство и обнаружил свое поселение. Никакого пепелища! Я ужаснулся, представив, сколько времени прошло с момента моей смерти, раз от того пожарища, которое я помнил, не осталось и следа. А потом я увидел дом, где родился, и маму — совсем молодую! Не знаю, как такое получилось, но из Леса я вышел на тридцать семь лет раньше, чем меня принесли туда слуги магов.
— Когда это случилось?
— Больше двух лет назад, — сказала Мираша. — Через два месяца после гибели деда — твоего отца. Предотвратить его смерть я не успел… не успела. Но смогла уберечь от когтей Зверя своего дядюшку — тебя. А теперь хочу спасти и остальных: в том числе себя — того, которому сейчас всего две зимы — и своих пока не родившихся жену и детей. Будущее, которое я помню, Хорки, уже изменилось. В нем появился ты. Теперь не Вина первой из жителей нашего поселения отправится в Селенскую Империю учиться быть магом. А значит, мои воспоминания о будущем больше ничего не стоят. Мне остается только гадать — приблизила я трагедию, которая случится с близкими мне людьми, или у нас с тобой получится изменить их судьбу. Очень надеюсь, Хорки, на твою помощь.
— Если верить тому, что ты рассказала, — произнес я, — получается, можно вернуть к жизни и моих родителей? Они сейчас где-то там, в Лесу? Да? Отец точно там: ведь он погиб на охоте!
— Можно, Хорки. Если найти их. И договориться с Лесом. Но что ты сможешь ему предложить взамен?
— Себя!
Я вскочил на ноги.
— За мать или за отца?
— А за обоих нельзя?
— Сомневаюсь. Но уверена, дед с бабкой не обрадуются, если узнают, что их сынок — их гордость! — расстался с жизнью после своей пятнадцатой зимы. Не спеши умирать, Хорки. У тебя есть теперь для чего жить. Ты должен отправиться в Селенскую Империю и узнать, кто не желает, чтобы охотники владели магией, почему из-за этого они готовы нас убить. Помешай им. А если не получится — сделай так, чтобы твое спасение не приблизило гибель поселения. Тогда у тебя будет тридцать пять лет на то, чтобы стать сильным магом. Очень сильным, Хорки! А потом ты вернешься домой, встретишь там тех, кто придет, чтобы расправиться с моей и твоей семьей. И убьешь их. Всех! А следом и тех, кто отправил к нам этих магов.
— Отец бы справился с твоим заданием лучше меня, — сказал я.
— Вот ты и постарайся сделать так, чтобы моему деду, будь он жив, не было за тебя стыдно, — сказала Мираша. — Чтобы он, если узнает о твоих свершениях, мог тобой гордиться. А пока… Что ты решил, Хорки? Каким именем назовешься завтра, когда явишься на рассвете в лабораторию?
***
— Меня зовут Вжиклий, — сказал я. — Вчера мне принесли вот эту записку. В ней сказано, что я должен прийти сюда утром.
Толстяк — тот самый, что уже дважды брал у меня кровь — стоял у входа в лабораторию, задумчиво смотрел на шагавших по улице девиц. Он повернулся на звук моего голоса, прищурился. Сказал:
— А, помню тебя. Жди здесь.
Зашел в здание лаборатории.
Я проводил взглядом девиц (они скрылись за дверью борделя), зевнул. Ночью почти не спал. Обдумывал то, что рассказала старуха. Не мог заставить себя поверить ее словам.
Она — мой племянник? Бред!
Но и не мог позволить себе проигнорировать ее рассказ.
Он дал ответы на мои вопросы: о Звере, о странной уверенности старухи в том, что в моей крови обнаружат магию. Пусть и не убедительные. И сам при этом породил другие. Да так много, что к утру я окончательно перестал понимать, во что верить и что должен делать.
Ясно одно: хочу быть магом.
А вот кем представлюсь не знал до того момента, как увидел на крыльце лаборатории толстяка.
С детства меня учили, что лгать — плохо. Но мысль о том, что назвавшись настоящим именем, могу навлечь беду на своих родных, помогла принять решение. Я же не собираюсь называться обычным человеком! Я охотник! Вот только умолчу об этом. И сделаю так, как посоветовала Мираша — перестану обращаться. А имя…
В дверном проеме появился толстяк.
— Вжиклий! — сказал он. — Заходи.
Я поднялся по скрипучим ступеням крыльца, поспешил за толстяком. Мы шли по узкому коридору. В самом его конце свернули в комнату.