— Мрачновато, — сказал Гор.
— Хм, не толпитесь, — сказал вар Брен. — Рассаживайтесь.
Дождался, когда мы займем места на лавках и добавил:
— Да! И никакого огня в этой комнате! Тут вам не лагерь! Какой придурок снова набросал соломы в комнате огоньков?!
Последние слова он адресовал не нам.
Обвел нас взглядом. Пригладил усы.
— Ждите, — сказал он. — Никуда не выходите. Кому невтерпёж — справляйте нужду в углу. Форму не пачкать! И не шуметь! Всем понятно?
— Да, командир вар Брен!
— Замечательно. Пойду, доложу о нашем прибытии.
Глава 14
Мы сидели молча. Прислушивались.
Стены заглушали звуки, но не полностью.
На верхних этажах что-то падало (иногда с потолка сыпалась пыль), скрипело, позвякивало. Где-то за стеной раздавались незнакомые мне голоса зверей. Спорили и ругались люди за дверью. Шестой и Двенадцатый нервно постукивали по лавке.
И всё это звучало на фоне странного рёва, напоминавшего многократно усиленный шелест древесной листвы. Такого я раньше не слышал. Но мне казалось, что вверху над нами бушевал ураган.
Вернулся вар Брен. Он нервно теребил кончики усов, покусывал губы. Осмотрел нас, явно мысленно с кем-то сравнил. Нахмурился.
— По моей команде, — сказал он, — встаёте и строитесь в колонну по двое. Идёте за мной. Отведу вас к входу на Арену. Потом перестроитесь в колонну по одному. Не забывайте держать дистанцию! Наш отряд выходит на поле четвёртым. Когда скажу, зажжёте над головой огонь. Каждый из вас знает, на какой высоте он это делает. Не опозорьте свой клан! Небольшого шара величиной с кулак вполне достаточно. Но не создавайте его быстро. Не спешите. Восемнадцатый, в первую очередь это касается тебя. Не стоит показывать противникам, на что ты способен. Пусть это окажется для них сюрпризом. Всем всё понятно?
— Да, командир вар Брен!
Вар Брен поправил одежду. Пригладил усы. Вздохнул и сказал:
— Хорошо. Да помогут нам боги.
***
Мы покинули комнату и вслед за командиром зашагали по широкому коридору. Тоже почти не освещённому. Пропахшему мочой, потом и всё теми же крысами.
Здесь звуки усилились. Но все их перекрикивал мужской голос. Я различал каждое произнесённое мужчиной слово, словно он стоял неподалёку. Понял, что это говорил тот самый глашатай с артефактом, о котором рассказывала Двадцатая (она объяснила, что так громко разговаривать ему помогала магия).
Навстречу нам шли похожие на дикарей люди. Почти нагие (на мускулистых телах белели шрамы), лишь в сандалиях и набедренных повязках из звериных шкур. С начищенным до блеска оружием в руках. Бойцы обменивались репликами, посматривали на нас кто с вызовом, кто с любопытством.
— Гладиаторы, — прошептал Гор.
Это те, кто будут драться до нас, вспомнил я.
Понял, что гладиаторы уже прошлись по арене, где их представили зрителям. И теперь готовились сражаться. Страха на их лицах я не заметил, а на некоторых увидел улыбку. Двадцатая говорила, что не все они погибнут. Кого-то из проигравших зрители пощадят. Поэтому гладиаторы не боялись?
Или им запретили испытывать страх? На теле каждого шагавшего мне навстречу воина — печать подчинения. Как у бойцов моего отряда.
Нам же вар Брен бояться не запретил. Мы знали, что сегодня умрут почти все — уцелеет лишь один, да и этот счастливчик может оказаться не из нашего отряда. На лицах огоньков я видел испуг перед близкой смертью. Они его даже не скрывали.
Я приподнял подбородок. Дышал глубоко.
На моем лице следов страха не заметит никто.
Вспомнил слова Двадцатой: «Почему я должна её бояться, Вжик? Через час, через день, через год или столетие она придет к каждому. От неё не спрячешься».
«Интересно, когда я умру, то стану ночным зверем? — подумал я. — Ведь Лес далеко. Или расстояние не имеет значения — ведь я охотник? Моя душа после смерти в любом случае принадлежит Лесу? Или я попаду во владения богини смерти, как и люди?»
Отец об этом ничего не говорил. А я не спрашивал — даже представить не мог, что окажусь так далеко от поселения (и буду готовиться там умереть). Теперь и у Двадцатой не уточнишь.
«Ничего, Хорки, — сказал я себе. — Или кто ты теперь? Вжик, Семнадцатый? Скоро узнаешь. Где бы ты ни оказался после смерти, ты явишься туда с гордо поднятой головой. Как охотник, сумевший умереть достойно, не опозоривший свой народ».
Стараясь не уткнуться носом в спину идущего впереди бойца, я преодолел подъём и зажмурился от яркого света. Прикрыл глаза рукой. Увидел впереди (за огромными распахнутыми воротами) клочок безоблачного неба.