– А ведь ты мог меня и не увидеть в добром здравии! – улыбка неожиданно исчезла с лица Малура. – Ты мог совсем меня не увидеть.
– О Великий Шаршуд! – встревожился Сохтар. – Что же такое могло произойти, чтобы я не имел счастья тебя лицезреть?
– Разбойники, мой друг, разбойники! Мы подвергались их нападениям на протяжении всего пути. Хорошо, что милость Шаршуда была с нами, и мы наконец–то достигли нашей цели.
– Ко всему этому, видимо, ваша охрана была многочисленна и доблестна, за что я благодарен ее командиру! – продолжал улыбаться Сохтар, хотя радость от встречи была испорчена известием о разбойниках. Наверное, придется послать еще людей на охрану дорог.
– Командир? Охрана? – поморщился Малур. – Эту кучку трусливых шакалов назвать охраной язык не поворачивается!
– Но тогда как же вы уцелели? – изумился Сохтар. – Я вижу тебя перед собой, мой друг. А если охрана была так плоха, то этого бы не было. Я слышал, что разбойники безжалостно уничтожают свидетелей.
– А вот об этом ты, да пребудут с тобой милости Шаршуда, можешь спросить непосредственно у них, – снисходительно улыбнулся Малур, небрежно ткнув пальцем в кучку связанных людей, охраняемых дюжими стражниками, которых Малур затребовал, как только караван пересек городские ворота. – И это еще не все!
Видя, как от изумления брови наместника поднимаются все выше и выше, Малур хвастливо добавил:
– В тиндане Виновгорло осталась еще большая группа таких же негодяев. Я распорядился отправить их под надежным конвоем в Радун, где ими займется палач Пресветлого, да пребудут с ним милости Шаршуда.
Впрочем, я не настолько жесток, чтобы держать тебя в неведении, – вновь заулыбался Малур, видя изумленное лицо Сохтара, – у меня были более надежные воины и великолепная охрана. Разреши представить тебе благородных сатхаров, которые сделали возможным наше свидание.
Малур сделал шаг назад и указал рукой на группу людей в белых сарохах, стоявшую перед разгружаемыми шаршурами.
Первым, на кого наткнулся взглядом Сохтар, был огромный человек, непринужденно опирающийся обеими руками на внушительную палицу и внимательно разглядывающий самого Сохтара. Впрочем, человек ли? Таких огромных людей ему видеть еще не приходилось. Уж не легендарный ли гуль из сказок к нему пожаловал? Наместник был настолько поражен видом гиганта, что почти не обратил внимания на остальных.
Я соскочил с шаршура на утрамбованную землю. С другой стороны спустился Тимон. Местные слуги сразу бросились к шаршурам и начали освобождать их от поклажи. Вот и хорошо! Мы так устали, что, наверное, не смогли бы сами справиться с этой работой. Да и не положено нам, как благороднорожденным, заниматься такой работой.
– Эй! Если что–нибудь пропадет, то вы сгорите в страшных муках! – услышал я голос Жереста. – Это я, Жерест Великий, вам обещаю. Смотрите же!
– А Жерестик–то ожил! – улыбнулась мне стоявшая рядом Аранта. Она тоже была очень довольна тем, что путешествие закончилось.
Двое разряженных слуг помогали Морите и Гариэль, которые осторожно спускались на землю, подобрав полы длинных белоснежных сарохов. Вот ведь! И не скажешь, что при надобности эти девушки превращаются в умелых воинов.
– Надо же! – с томным сожалением проворковала Аранта, наблюдая за этой картиной. – А мне вот никто руки не предложил! Пришлось самой спускаться на землю. Колин, а почему ты не предложил мне руки?
– Ну сломала бы ты эту руку, – с ехидной улыбкой появился из–за нашего шаршура Тимон, – а толку–то? Ведь к тебе без предосторожностей и подойти–то невозможно. Мигом чего–нибудь жизненно важного лишишься.
– Что ты все время из меня монстра какого–то делаешь! – возмутилась Аранта. – Может быть, и не сломала бы. А вот тебе я за то, что возводишь на меня напраслину, что–нибудь сломаю. Можешь вносить предложения, что тебе ломать. По знакомству сделаю не больно, но качественно. Пользуйся случаем, Тимончик. Я сегодня что–то очень щедрая.
Подобные пикировки у них уже вошли в привычку. Я не опасался за Тимона. Он четко знал границу, которую не стоило переходить и за которой действительно могло бы последовать «хирургическое вмешательство». Я пошел к тану Тюрону. Он стоял рядом с Малуром, который кого–то ждал. Ну ясно кого! Наместника. Постепенно к нам подтянулись и все остальные.
На дорожке, ведущей к дому, появился высокий человек – судя по низким поклонам слуг, сам наместник Сартута Сохтар ас Пархат. У него было приятное умное лицо без следов тщеславия и высокомерия, такие редко можно здесь увидеть. Обычно лица придворных высокого ранга отображали напыщенность и важность, хотя ничем иным, кроме древности рода, они похвастаться не могли.
Малур радостно заулыбался и бросился ему навстречу. Как–то тан Тюрон говорил, что Малур и Сохтар знакомы очень давно и были дружны. Они начали о чем–то оживленно говорить. По лицу наместника можно было определить, о чем идет речь, так оно было открыто и отображало эмоции, которые в данный момент испытывал этот человек. Потом Малур посторонился и показал рукой на наших пленных, стоящих с понурым видом и, вероятно, хорошо представляющих процедуры по перевоспитанию, которые их ожидают. Впрочем, какие здесь могут быть процедуры? Секир башка, и всех дел–то! Может быть, наиболее везучим выпадет каторга. Хотя, вспоминая о некоторых особенностях местного отношения к преступникам, я бы сказал, что наиболее невезучим. Нравы здесь простые и жесткие.
А Малур уже показывал на нас. Наместник сразу же уставился на Тартака. Еще бы! Он же у нас самый видный. Опершись на палицу, тролль в свою очередь критически смотрел на наместника.
Тан Тюрон шагнул вперед и вежливо поклонился:
– Рад видеть наместника Владыки. Я слышал о вас очень много лестных отзывов.
Только тут наместник перевел взгляд на него. После нескольких секунд осмотра он неуверенно сказал:
– Мне кажется, что вы не обычный человек.
Надо же, какая наблюдательность. Впрочем, вспоминая первую нашу встречу, мне тоже показалось, что тан Тюрон необычный.
– Я бы сказал несколько иначе, сатхар Пархат. – улыбнулся Тюрон. – Я – обычный не человек.
– А кто? – моментально среагировал Сохтар.
– О! Какое это имеет значение?
– Сатхар Тюрон – самый настоящий дракон! – встрял Малур. – Он демонстрировал свои умения самому Владыке, да пребудет с ним милость Шаршуда. Пресветлый выразил большую расположенность к нашим гостям и пошел им навстречу в их пожеланиях.
Наместник еще раз внимательно взглянул на тана Тюрона:
– А разве драконы есть на самом деле? Мне много лет вдалбливали в голову, что это не более чем легенды. Да и что–то не очень много у него признаков дракона. Я бы даже сказал, что этих признаков вообще нет.
– Я дракон–оборотень, – улыбнулся наставник, – могу произвольно пребывать в одной из двух ипостасей. Но, согласитесь, было бы неуместно пребывать сейчас в ипостаси дракона. Представляете, какой бы ажиотаж возник здесь, явись я вам в ипостаси дракона.
– Да. Это было бы очень неуместно, – с чувством согласился Сохтар и снова бросил взгляд на Тартака. – А… вон тот, большой, он кто?
– Тролль, – охотно пояснил тан Тюрон. – Правда, этот конкретный тролль имеет Дар, который позволяет ему стать магом. Я верю, что это непременно в скором времени произойдет.
– А это не… – запнулся наместник.
– Не опасно! – невозмутимо ответил тан Тюрон. – Он принял светлый путь. А вот его враги пускай опасаются!
– А стоит? – иронично поднял бровь Сохтар.
– Вы можете сами это оценить. Видите его палицу? Он ею очень лихо владеет. А как он поет! Тартак, – мягко обратился к нашему троллю наставник. – Как там твоя песня называлась? Напой первый куплет.
– Нет! – простонал Тимон. – Только не это!
Мы зажали уши, но рев запевшего тролля был сродни доброму удару по физиономии. По лицу опешившего Сохтара можно было сразу сказать, что добрый удар попал в цель. Наместнику пришлось потратить несколько минут, чтобы прийти в себя. Он с некоторой опаской смотрел на довольную физиономию Тартака, которому особо удалась концовка куплета.