А я и не собирался его упускать.
Поговорить с Беляевым Александром Константиновичем — это приятно.
Вот только вопрос: о чём он хочет поговорить?
Я вскользь упомянул об этом.
Королева Марго улыбнулась.
— Саш, увидишь. Но могу точно сказать, что так просто мой папочка не устраивает дружеские посиделки.
Я использовал чутьё боевого мага. Дослушал последние слова Марго и понял, что старшая дочка императора Старой Магической Москвы не врёт. Беляев Александр Константинович хочет поговорить о чём-то очень важном.
Что же, тогда и я постараюсь что-нибудь узнать. У меня есть кое-что, что хотелось бы выяснить. А пока что нужно доспать два-три часика, украденных этим утром.
Так как для меня начало боевого феста закончилось очень быстро, я свалил в отель. Никого не ждал, а сам уехал. Завалился в кровать. И проспал до самого обеда.
Это было охренительно приятно.
Мягкая кровать — то самое, что нужно настоящему боевому магу… а не вот эти вот ваши боевые фесты.
После обеда мне позвонила Марго и сказала, что они все собрались в ресторанчике. Адрес она скинула.
Водитель гелика отвёз меня к нужному месту.
Одно радовало — я чувствовал, что действительно начинаю отдыхать в этом мире. Новая Магическая Москва стала для меня вторым домом буквально с того момента, как я начал жить в королевском номере.
Всё же, где бы ты не жил, а с большими деньгами живётся гораздо сочнее.
Но вернёмся к дочкам императора Старой Магической Москвы.
Кристина и Марго обняли обе мои руки и провели к столику, где сидел Александр Константинович Беляев и тот самый обсидиановый Валера.
Император заказал кучу еды. Спросил про планы на боевой фест. Объяснил, что за род Велизаровых волноваться не сто́ит. Они и так по локоть в крови и дерьме.
Ну, лично я не стал дополнять слова императора. Ему виднее, чем испачканы руки у влиятельного рода.
А потом Александр Константинович переключился на более важную тему.
— Ты знаком с моим сыном Валерой?
Стоп. Вы сейчас серьёзно?
Я посмотрел на котейку — обсидиановый Валера продолжал гнуть свою линию. Я надеялся, что мы сейчас будем говорить про тёзку, но не про кота.
Официанты принесли кучу закусок. Валера принялся уплетать всего понемножку.
Я смотрел то на него, то на императора.
Александр Константинович сделал несколько глотков дорогого виски. После решил продолжить.
— Мало кто знает, но у меня есть сын, которого зовут Валера. И он всегда со мной.
Твою мать, да ну нахрен!
Обсидиановый кот и есть сын императора Старой Магической Москвы?
Да нет же, нееет!
Вот же звездец.
Мне до последнего не хотелось в это верить, пока сам кот не сделал отрыжку и не сказал:
— Прости, пап.
Эпизод 2
Все вдруг резко замолчали.
Император Старой Магической Москвы погладил своего сына-кота по головке.
Странно всё это. Мало кто знает про сына императора, но сам Беляев старший говорит какому-то незнакомцу про это. Пусть я и боевой напарник его младшей дочки, но всё равно лично я́ на месте императора не стал бы рассказывать о таком секрете какому-то парню, который только поступил в Боевую Школу Беляевых.
Я на всякий случай использовал чутьё боевого мага. Мало ли, вдруг здесь что-то нечисто.
— Александр, я не могу тебе раскрывать всё и сразу, да и не буду этого делать. Но кое-что всё-таки скажу. — Александр Константинович сделал ещё два глотка виски. Но не для храбрости, а потому что, видимо, любил его. — Велизаровы догадываются, что Валера — мой сын.
Так-с, началось. Я уже слышал, что род Велизаровых в неких тёрках с императором Старой Магической Москвы. И Иосиф Велизаров — это цель, о которой я собирался хоть что-то полезное разузнать после боевого феста.
Но раз Александр Константинович сам начал что-то рассказывать, то пусть.
— Я прекрасно понимаю, что верность — это не про императорских «верных» подданных, — продолжил отец Валеры. — Кто-то из моих людей не мой. И это факт. Предатели есть везде. Я вожу сына с собой, что он уже с малых лет всему учился и был достойной заменой мне, если что-то со мной случится.
Вполне оптимистично, мне нравится ответ этого мужика.
Не «когда со мной что-то случится», а «если со мной что-то случится».
— А сколько ему лет? — сразу же спросил я.
— Мне шестнадцать, — ответил сам обсидиановый кот.