Первое — если у моей матери не окажется где-то в загашниках этого самого хрустального шара. Если честно, то очень большая надежда была именно на это.
Второе — если старуха нас не пустит, а она скорее всего не пустит, и тогда вообще никаких вопросов у Киттера не останется.
А вот если у родительницы не будет нужного артефакта, и Тагур разрешат пройти через свою территорию — выбора не будет уже у меня. Я туда одного друга не отпущу. Правда есть ещё вариант что мать прикажет до конца лета запереть нас всех в замковой тюрьме и всего делов.
— Значит нужно искать состав до баронства Тривил. — сказал, осматривая своих друзей.
Глава 3
Пока стучали колёса паротяга, задавал себе один и тот же вопрос несколько раз: почему я решил отправиться в этот опасный путь?
Мог ведь просто отсидеться в столице Севера до конца лета, и бед не знать. Да так скорее всего и получится, но ведь я внутренне уже готов к тому, что нас пустят за стену.
Вспомнил что мне говорила Анна — не плыть по течению, делать выбор, совершать поступки.
Скорее всего то, на что мы решились — очень глупо, опасно и безнадёжно. При этом если родительница скажет, что шара у неё нет — выбора тоже не будет. Как я предполагал, в течении следующего года начнётся война — тогда уже будет не до того, чтобы ходить куда-то и что-то искать. Брат барона останется умалишённым, а мы с ним сгинем где-то в горне противостояния Империи и Союза.
Да и не верил я, что, если откажусь — он никуда не пойдёт. В глазах парня была твёрдая уверенность. Наверное, даже если бы никто вообще с ним не пошёл — он бы отправился сам и умер там.
В своей прошлой жизни я уже уходил от решений и трудностей, не рисковал. Мне везло, и я плыл по течению, которое вывело меня к больничной койке и мучительной смерти. Дело даже не в самой больничной койке, а том, что, лёжа на ней я понимал — за моей жизнью нет вообще ничего. Больше я не хотел повторять этих ошибок, и, если так случится — пусть. Лучше буду ходить подобием по землям Первой Империи, чем знать, что мог и ничего не сделал.
Билеты искали два дня, множество составов гнали на границу — но это были в основном военные. Монопутей оказалось не так уж и много и все заняты переброской техники и личного состава. Мы пытались попасть к служивым, но то и дело все ответственные качали головами — места нет.
Киттер, конечно, беспокоился больше всех. Пока мы с Кристой просто хорошо проводили время, он носился по городу среди разных контор и людей. Искал кого-то кто на товарном поезде что-то везёт на границу. Пытался восстановить связи с друзьями матери и отца.
Мы же с однокурсницей иногда заходили на вокзал, спрашивали наличие билетов в нужную сторону и уходили. Остальное время просто отдыхали, правда девушка временами явно хотела, чтобы было «не просто». Но я строго сказал — никаких подобных дел, во всяком случае пока что. На что девушка мне совершенно не стесняясь отвечала, что она за старшую и следит за мной. И вообще остальные ей сказали, что должна «удовлетворять все мои потребности». На что я вскинул брови и спросил:
— Прямо так и сказали?
— Ну не так и не таким словами… — она покрутила пальцем в столешнице трактира.
Отвесил ей шутливый подзатыльник, за что получил в ответ. Мы рассмеялись, но ничего так и не случилось — я был твёрд как скала. Пусть думают до конца нашей учёбы, или до начала войны — тут как получится. Вообще может статься что всё это уложится в один день. Если начнётся какая-то заварушка — скорее всего всех просто погонят на последние испытания и отправят на бойню. Во всяком случае тех, кто пройдёт эти самые испытания.
Путешествовали мы как настоящие короли. Вагон высшего класса, скорость паротяга иногда превышала двадцать пять лиг в час. Если мерять единицами прошлой жизни — это больше девяносто километров в час. Всего сюда входило три вагона, и все самые дорогие. Места в комнатах одинарные — даже лучше, чем те, в которых мы впервые прибыли в столицу. Да и пространства столько, что можно танцевать. Что уж — в обычную длину вагона уместили всего пять кабинок. В каждой была кровать, рукомойник и свой туалет.
Когда паротяг стал замедляться, я уже подтягивал последние ремни на форме. Оставалось только зацепить меч и кинжал с огнестрелом на поясе. Замок раздвижной двери внезапно щёлкнул открываясь, и я хотел было прикрикнуть на Кристу но за дверью оказалась не она.
Меня внимательно осмотрела женщина средних лет в чёрной форме с серебром. На плече походной куртки блестел знак капитана — прямоугольник. Похож на мой, но в два раза короче. Она подошла ближе, внимательно осмотрела, задержала взгляд на небольшом красном ромбике на груди. Это была планка медали «за оборону», где я её мог получить она явно поняла, сказала:
— На выход, оружие взять, вещи оставить.
Сверкнула своими жёлтыми глазами и повернувшись двинулась дальше, на спине я увидел каску. Да и вообще незнакомка была в полной боевой, разве что рюкзака не нашлось. Но офицер её ранга рюкзак не носит, так что, наверное, простительно. Выглянул наружу, там уже стояли Киттер и Криста, смотрели на меня непонимающе. Кивнул им, мы пошли к выходу.
Спрыгнули прямо в высокую траву. Со всех сторон, насколько хватало взгляда, простирался лес. Только вперёд и назад шёл монопуть, и вот на нём был затор. Дальше стоял небольшой состав из пяти вагонов, совершенно обычный, оттуда тоже выскочили несколько военных с вещами. Приглядевшись — увидел товарный паротяг, вернее его хвост — и оттуда спускались люди в форме.
У кромки леса, с той стороны, где мы спустились, столпились солдаты. Форма в основном пехотная, но вот младшие командиры и офицеры все из особой службы.
— Курсанты, сюда! — окрикнул нас жёсткий женский голос.
Мы подбежали к девушке с жирной прямой на плече, старшему сержанту, обступили её, пытаясь увидеть, что она нам хочет показать. Молодая, в чёрной форме с серебром, за ней стояли трое женщин солдат. Одной рядовой уже явно за пятьдесят, выглядела она по человеческим меркам лет на тридцать пять. Ещё две совсем молодые — такого же возраста как мы.
— Ваши квадраты, семь лиг, при любой непонятной ситуации — сигнал, всё ясно?
На карте местности был этот самый лес, она ткнула пальцем в нужные квадраты — место, где нас высадили. Дальше видимо необходимо было прочесать в поисках чего-то или кого-то часть этого самого леса. Все молчали, поэтому я посмотрел на сержанта, спросил:
— Задача?
— Мужчина и женщина заложница, если что-то увидите или услышите — сигнал, женщина не должна пострадать. — она обвела нас карими, почти чёрными глазами, достала из нагрудного кармана листок бумаги и дала рассмотреть. — Эти трое под твоё командование, курсант.
Солдаты выстроились рядом с нами, руки по швам, смотрят в пустоту. Я сглотнул, понимая, что впервые получаю официально под своё начало людей. Моя лычка позволяла максимум двумя командовать — а тут дали сразу троих. И это не считая Кристы и Киттера.
Я, конечно, вроде как уже командовал целым отрядом, но там мы просто вместе пытались выбраться из западни. Ребята слушали меня по инерции, иногда имели возможность возразить или не подчиниться.
Забрал у неё из рук изображения разыскиваемых и хоть что-то стало вырисовываться. Молодая девушка с длинными светлыми волосами была полукровкой, как и все мы. А вот парень, короткостриженый, немного смуглый — самый настоящий человек. Тут даже не надо было на уши смотреть — видно кто и откуда. Нет, никаких уродств или тому подобного — просто тип лица, особенно когда смотришь на обоих.
— Курсант, на заложнице не должно быть ни царапины или синяка, ты всё понял? — посмотрела на меня серьёзно.
Она почему-то точно во мне определила командира. Или слышала что-то, всё-таки из особой службы, или потому что я первый отвечал на вопросы и задавал их.
— Точно. — ответил, выпрямляясь. — Вопрос?
— Давай. — кивнула старший сержант.