Мы поднялись по лестнице и выбрались на задний двор через окно школьного туалета. Пока Филин протискивался через узкий проем, я изучал сортирные граффити.
«Шмулик пиздоёб и козел».
«Атсаси, пидар!»
«Цой рулит!»
«Адка из 5-го Б – подстилка!»
«Но я разбил свою любоффь о волосатые коленки».
«Я ВЕРНУСЬ, МАМА!»
– Вот именно что, – пробормотал я и полез в окно. Унитаз под моим ботинком жалобно хрустнул.
Мы спрятались на мусорке. Часовые не проявляли интереса к четырем вонючим контейнерам и обходили их стороной, делая здоровенный крюк. Из баков несло мертвечиной. Мне показалось, что из-под крышки высовывается маленькая рука, но я не стал проверять.
Кассандра и Филин устроились за большим баком, а я сидел на стреме и наблюдал за воротами. План был глупый и рискованный, но другого у нас не было. Мы ждали, когда приедет Тали-амас. Тогда, по замыслу, ворота должны были открыться, в суматохе мы просто пошли бы к ним, не привлекая внимания, и постарались ускользнуть.
Вечерело. Никаких признаков скорого приезда командира я не заметил. Мне надоело пялиться на запертые ворота, и я прислушался к тому, что происходило сзади…
– Так ты та самая…
– Ш-ш-ш…
– А меня зовут Ишмаэль. Это значит…
– Я знаю, что это значит.
Последовал долгий звук, какой издает забитый слив в момент прочистки. Я страдальчески возвел глаза к небу. Нашли время для нежностей.
– А ты знала… в смысле, ты предчувствовала, что мы встретимся? Я столько тебя искал. Я так хотел…
Снова чмоканье и урчание слива. Касси, похоже, была не из разговорчивых.
– А ты знаешь, что будет дальше? Что с нами будет?
– Ш-ш-ш.
Впору было пожалеть, что одноглазый с одноухим не преуспели в своей работе. Интересно, а что Тали-амасу надо было от нашей пророчицы? И вправду ли она та Кассандра, что предсказала про руно? Ох, не верится… Я совсем уж было собрался прервать воркование моих голубков, когда часовые у ворот вытянулись, снаружи кто-то гаркнул повелительным голосом и створки начали разъезжаться. Показался еще один броневик. На броне сидели человек шесть солдат. За бэтээром во двор мягко вкатился огромный черный джип, посверкивающий пуленепробиваемыми стеклами. В нем, вероятно, и ехал Тали-амас.
Из-за школы высыпало с дюжину боевиков, один из них – тот самый бородатый верзила – подбежал к джипу. Из джипа кто-то вышел, но я не увидел его за пятнистыми спинами. Вся компания направилась к дому. Ворота пока оставались открытыми. Самое время действовать. Я свистнул. Ноль внимания. Обернувшись, я увидел, что парочка страстно целуется, забившись в щель между баками. На Касси уже не было майки.
– Вы что, спятили?! – простонал я. – Идти надо!
– А? – рассеянно сказал Филин, выныривая из-за довольно крупного девичьего бюста.
Касси сориентировалась быстрее. Отпихнув все еще ошалело моргающего Филина, она деловито оправила майку и засунула «беретту» за пояс. Я кинул быстрый взгляд во двор и, убедившись, что никто в нашу сторону не смотрит, встал. За мной поднялись Касси и Филин. Легкой прогулочной походкой я зашагал к воротам. Часовых не было. Я спиной чувствовал, как следуют за мной друзья, как вышедшие из джипа приближаются к крыльцу. Чувствовал, как горяч асфальт под ногами, как нагрелся от моих ладоней ствол «Узи», как струйки пота катятся у меня по затылку и как намокла майка под мышками.
Мы были шагах в тридцати от ворот, когда сзади окликнули:
– Эй!
– Не останавливайтесь, – приказал я сквозь зубы.
– Хей!
Кричали уже в три голоса. Только сейчас я заметил пристроившуюся в тени кустов, разросшихся у забора, будку. В будке кто-то возился.
Осталось двадцать шагов.
– Может, остановиться? – пробормотал сзади Филин. – Касси? Мак?
Кассандра сказала что-то, чего я не разобрал.
Я замедлил шаг и поравнялся с парочкой.
– Идите вперед.
– Что? – Филин болезненно сморщился, как будто глотнул касторки.
– Бегите, я вас прикрою.
Сзади вопили на разные голоса.
Филин нерешительно оглянулся, но Кассандра дернула его за руку, потянула – и они побежали. Я развернулся к будке и нажал на спусковой крючок. Очередь достала высунувшегося из дверей лохматого мужика, перечеркнув его и откинув к стене.
Касси и Филин бежали. Я начал оборачиваться к группе у крыльца.
– Стойте! Стойте, не бегите!