- Сесть.
Я сел. Офицер, тоже уселся за стол, приготовил лист бумаги, начав допрос:
- Кто таков? Фамилия? Имя? Откуда родом? Чем занимаешься?
Тут, дело сразу застопорилось, потому что на этот и последующий вопросы я лишь ыкал, мекал и бекал. Капитан, пробовал разные подходы. Даже выскакивая из-за стола стимулировал мощными затрещинами. Точнее, когда я потянулся к карандашу, желая написать о себе, офицер, не поняв моего порыва, мощным ударом в глаз, уронил подследственного на пол. Стоящий сзади сержант добавил пинка и рывком усадил обратно. Вот тогда-то, я получил дополнительно, от его благородия, еще и по башке.
После чего, золотопогонник внезапно успокоился и, усевшись на свое место, достал из кармана металлическую коробочку с рисунком. Судя по цвету - серебряную. Открыл ее. Поставил перед собой. Из коробочки извлек крохотную ложечку. Я, со все более возрастающим изумлением, смотрел на совершаемые телодвижения. А когда контрразведчик, насыпал себе на ноготь большого пальца порцию белого порошка, через секунду привычно нюхнув, я охренел напрочь! Мля! Это же уму непостижимо! Вот тебе и голубая кровь! Прямо на рабочем месте шверкать кокаин! Пипец, нет слов!
После принятия релаксанта, благородие откинулся на стуле, закрыв глаза. А когда открыл их и вперил в меня превратившиеся в точки зрачки, я почуял, что дело пахнет керосином. И оказался прав так как офицер со все большей экспрессией начал говорить:
- Ты, мать перемать, думаешь, я не понимаю, почему ты здесь комедию ломаешь? Из комиссаров небось? Сукин сын! Нехристь поганая! Крест покажи! Нет у тебя креста! И на церковь ты не крестился, морда жидовская! Сознавайся - комиссар? Жид? ЖИД? Говори падла!
От капитана уже летели слюни и я, несколько запаниковав, вскочил задирая подол своего одеяния, желая продемонстрировать воочию, что кем-кем, а жидом уж точно не являюсь. Но опять был понят не так. Контрразведчик буквально взвыл:
- А-а! Тварь! Хер мне тут свой демонстрируешь! Ну я тебе...
После чего, быстро открыл ящик стола и надевая на руку кастет (кастет??!) буквально прыгнул ко мне.
Ну, что сказать. Пришел в себя я уже в камере, лежа на широкой лавке. Глаза почти не открывались и тупо болело все тело. Там ведь, не один носитель золотых погон меня обрабатывал. Сержант, тоже принял весьма деятельное участие...
В этот момент, (видно заметив, что я начал поворачивать голову) сбоку раздался голос:
- Что, болезный? Пришел в себя? На вот - попей.
И мне в губы ткнулся холодный край металлической кружки. Попил, после чего сильно потянуло в сон. Я и не сопротивлялся.
Когда проснулся, чувствовал себя несравненно лучше. И глаза открылись и тулово не болело. Сел на лавке. Огляделся. За окном была ночь, лишь лунный свет, льющийся из зарешеченного окна, позволял понять, что со зрением у меня все в порядке. А вокруг спали люди. Количество народу определить было невозможно - все пряталось во тьме. Но немало, так как храп стоял солидный. Еще, присутствовал тяжелый дух немытых тел, вкупе с грязными носками. Хотя, в данном случае, наверное, все-таки портянками.
Так, прислушиваясь и принюхиваясь осторожно встал. Хм. Не больно. Наклонился влево-вправо. Поприседал. Не больно! Блин! Скажу больше! Я себя настолько хорошо очень давно не чувствовал! И тело уже не как чужое, а вполне нормально ощущается. Весь в надеждах решил протестировать речь:
- Овеа... оверка...П-п. Пр-р-ровека...
Ура! Почти получилось! Заработало! Продолжим:
- Ас, аз, раз. Раз, ва. Раз, два, три!
В этот момент, меня прервали. С соседней лавки, приподнялась еле различимая в темноте фигура и знакомым голосом прошептала:
- О! Ты уже стоять можешь? А мы думали, что дня три пластом пролежишь. Уж очень сильно тебя побили.
Ха, по ходу это тот человек, что меня водой поил. Душевный. Сострадательный. Поэтому, ответил со всем вежеством:
- Огу. Олько оворю ы-ы есе похо.
Собеседник глухо выругался:
- Вот сволочи, так измордовать пожилого человека, что он аж разговаривать с трудом может. Ни стыда, ни совести у них нет.
После чего, немного помолчав, спросил:
- А за что тебя так?
Я хмыкнул:
- За то, что оказал, что не шит. Э-э... не ж-жид.
Не! Мне прямо нравится этот мощный прогресс в устной речи. Глядишь через часик уже вовсю болтать смогу! Тьфу -тьфу чтобы не сглазить. А мужик пытающийся переварить мои слова решил уточнить:
- Это как - показал?
Я продемонстрировал. Сокамерник, пару секунд непонимающе приглядывался, потом чиркнул спичкой и, сдерживая рвущийся смех, прохрюкал:
- Ну ты, старый, умеешь пошутить!
В этот момент, из ближнего угла, недовольный голос посоветовал нам заткнуться и не мешать спать. А мужик, по-прежнему светя спичкой, понизив голос быстро сказал:
- Вон там на столе миска с кашей. Тебе оставили. Ложка есть? Хотя, откуда у тебя... На вот держи. Иди поешь.
И сунув мне в руку обгрызенную деревянную ложку, улегся на свою лавку.
Что сказать - каша была не вкусная. Хлеба не было вовсе. Но в желудок что-то упало, от этого жизнь стала радостней и веселее. После завтрака (ну, будем считать, что это завтрак) я вернулся на свое место и как-то незаметно опять уснул.
Глава 3