В общем, как-то вот так, даже в состоянии зомби удивляясь, пусть и немного, Энди добрался до башенки с часами. Сопровождающий уже торчал всей своей пугаловидной массой, ожидая их. Хрюкнул, мотнув маской-мешком, и пошел куда-то, мощно раздвигая плечами толпу.
Дорога оказалась короткой и закончилась в большом военной палатке, где на входе сидела два злобных огромных пса, не меньше, чем по грудь Энди. Сопровождающего и Ниа они пропустили совершенно свободно, даже помахав хвостами при виде ведьмы. А вот Энди чуть не оттяпали по паре кусков, еле остановленные откуда-то выскочившим малым в кожаной жилетке на голое тело и камуфлированных брюках.
Внутри, за большим столом из досок, накрытых траурной парчой с черной оторочкой, сидели трое. Двое мужчин и одна женщина. И явно ждали только их.
Женщина оказалась самой обычной, разве что бритой наголо и с татуировками на половину головы. Если не больше… Крепкая, с узким некрасивым лицом и все увешанная подсумками, ножнами и еще чем-то для крепления оружия. Самого оружия на ней тоже хватало. Во рту, туда-сюда, прыгала блестящая зубочистка.
А вот мужчины оказались похожими на два яйца одной курицы. И на подросших медвежат. Невысокие, квадратные, в комбинезонах с лямками, в сапожищах, с толстыми, как окорок, руками, и бородами до середины груди, выкрашенными в красно-черный цвет. Вылитые гномы, особенно со своими короткими ирокезами на мощных головах, плотно сидевших на бычьих шеях.
— Тебя звать Ниа? — прогудел правый.
— Допустим.
— Я Бьерн, он Бьярн, она Зубочистка. Мы готовы пойти с тобой, как просит Ясмень-сокол. Но цена нас не устраивает.
— Так зачем тратить время? — удивилась Ниа. — Я пошла, искренне расстроенная.
Сопровождающий вдруг оказался рядом, что-то захрипев из-под маски. Лапищи положил на плече брухо, вдавив ее в землю.
— Хм… — правый почесал в затылке. — Странный какой-то вариант. Мы о таком не договаривались, слышишь, цыпа?
— Слышу, — сказала Ниа, — отпустишь?
Сопровождающий снова захрипел, явно стараясь донести мысль. Энди, зная, что будет, все равно чуток заинтересовался. Ну, так оно и вышло. Только на этот раз без всяких пугающих появлений и все такой.
Голова сопровождающего, явно удивившегося и тонко заголосившего, сама по себе начала выкручиваться вправо и лицом к лопаткам. Воздух замерцал, превратившись в высокого, покрытого голубой шерстью, обезьяну-антропоида. Морда, вымазанная белой краской под череп, довольно ухмылялась.
— Круто! — разом выдохнули оба бородатых. Их соседка, меланхолично перекатив зубочистку из одно уголка рта в другой, ничего не сказала. Энди, само собой, молчал.
Ниа, наблюдая за подергиванием сопровождающего, молчала. Пока не начал доноситься подозрительный треск.
— Хватит. Просто держи.
Лоа, недовольно оскалившись, рявкнул.
— Я знаю. Если они меня обманут, отпущу тебя на охоту. Пока не ломай ему ничего, сказала же, он пока еще нужен.
Ниа постучала по лбу — тук-тук-тук, как по бильярдному шару.
— Есть кто дома или только опилки с тараканами? Возвращайся к хозяину. Передай, что все получит вечером, в той самой камере Северного вокзала, где есть кот. И пусть приходит один, с ним ничего не случится.
Лоа, еще раз недовольно рыкнув, отпустил сопровождающего. Тот, даже не поправляя мешок на лице, бросился бежать. Антропоид, корча рожи на разрисованной морде, повернулся к сидящим за столом наемникам. Оскалил клыки, блеснув черной губой.
— Ядрены кочерыжки! — старший, Бьярн… нет, Бьерн, потянулся к поясу. Младший, Бьярн, выложил на стол короткий широкоствольный обрез. Зубочистка ничего не выложила и рук никуда не убрала, только перестала гонять по рту свою подружку.
Ниа щелкнула пальцами, весьма даже эффектно. Лоа, рыкнув, пропал.
— Итак, что там насчет цены за ваши… услуги?
— Прибавить бы надо, — прогудел Бьерн, — ну так… для приличия.
— Прояснишь? — Ниа уставилась на него своими, все еще злыми, глазами.
Бьерн открыл рот, захлопнул, покраснел и…
— Чего непонятного? — голос у Зубочистки оказался красивый, грудной и бархатный. — Нам не объяснили куда нужно будет с тобой идти, но это ладно. Но зато предупредили, что нанимает нас женщина из вуду. Часто у нас тут бывают такие гости, Бьерн? Бьярн?
Оба так усердно замотали головами, что превратили ирокезы в ало-черные смазанные полосы. Энди, сидящий в своей скорлупе и стоящий сбоку, легко понял все и без того ясное.