— Станете, но пока-то…
— Они правы, Карл… — Лохматый усмехнулся, хрустнув костяшками, — не хочу уходить…
— В драку только не лезь, — посоветовал неожиданно спокойный маг, — пока не стоит. За нами идут люди, собаки, маг, что с ними, не полезет. Дождется других.
— Кого? — Мари удивленно смотрела на него.
— Солнце пока не село.
— Ты думаешь…
— Я не думаю, детка, я знаю. Все казалось — что такое знакомое, что там на пароме том… а там просто перевозят кровососов, всего делов.
— Что делать? — спросила Майка, встав рядом со совершенно злым Злым, зло смотрящим в темнеющие прорехи между деревьями. Снег, Анни, Роберт… Искра. Они все встали рядом, смотря на Карла.
— Ну… я бы хотел вытащить стрелу, но, боюсь, не успею. Отходим дальше, там ручей, — Карл кивнул в ту сторону, где иногда странно шумело. — Лохматый, берешь Роберта и девочек, и ведешь к Кодьяку, путь отыщешь. А мы догоним…
И усмехнулся.
Охота на людей… Нет ничего прекраснее тем, кто знает ее вкус. А тот, пусть известен давным-давно, всегда по-своему неповторим и увлекательно свеж. Хотя и известен каждому, да…
Медная соль крови, найденной на листьях или траве. Едкая кислятина развеивающегося пороха после верного выстрела. Сладковатая прель собачьей мокрой шубы у мелькающей впереди ищейки. Но оттенки, ох уж эти оттенки, дающие неуловимо прекрасную свежесть любому загону двуногой дичи.
Десяток людей, в темных комбинезонах, масках с тепловизорами и приборами ночного видения, крались по зимнему норвежскому лесу. Собаки, приученные не брехать почем зря, тянули след широкими тупыми мордами, беззвучно скалили желтые клыки, захлебываясь хлопьями слюны и тянули, тянули за собой двух ловчих, поставивших псов на след.
Славой делиться не хотелось, тем более с ночными хозяевами. Наемникам куда больше льстило внимание Леди, что может подарить вечную или богатую жизнь. За голову бородатого можно было просить что угодно, не обманет. Почему древняя кровожадная сволочь так ненавидит какого-то там мага? Им было наплевать.
Они занимались любимым делом, сейчас подарившим ко всему знакомому талый привкус вчерашнего ноздреватого снега, тягучую влажность до лета не сумеющей высохнуть хвои, чью-то кровь… О, да, стрела, выданная командиру группы Ночными охотниками, не подвела, достала кого-то… наверное, что самого этого Карла, на него и нацеливали, имея лишь найденный в урне возле Северного вокзала бумажный платок.
Снег не хрустел, люди были опытны, воевали всю жизнь и знали цену неосторожному шуму. Псы, выдрессированные, лишь хрипели, рвались вперед. Пять двоек шли цепью, краснея масками с очками тепловизоров. Невидимые глазу точки прицелов шарили по черным стволам, переливались игрой алмазов на падающих с неба белых хлопьях.
Так… вот здесь они стояли, прежде чем пойти дальше. Девять щенков и один потрепанный пес, что, де, крут, неимоверно крут. Ну и где оно все?
Следы, проваливаясь в снова растущих сугробах, вели дальше, к журчащему ручью. На его берегу команда замерла. На той стороне, заметный даже в густых и снежных сумерках, нашелся след. Надо было начинать переход, но старший что-то медлил. Собаки вели себя спокойно, не чуяли дичи рядом, но…
Командир махнул вперед, отправляя первую двойку. Те перебежали по камням, скрылись в ельнике. Один выглянул через минуту, кивнув головой. Хорошо, начинаем переходить…
Недоброе началось когда ловчие и собаки почти добрались на ту сторону. Звон услышали все, тонкий и нарастающий. Но не успели понять — что же это… а ручей застыл, промерзнув до самого дна. Люди начали кричать, все, кроме командира и его напарника.
Собаки, беззвучно разевая пасти, рвались, раздирая вмерзшие лапы. Кто-то пытался работать ножом, кроша лед… а командир смотрел на тот берег. На двух своих людей, идущих как заводные игрушки, не останавливаясь, прямо на лед. Они протопали мимо, глядя прямо перед собой застывшими глазами в инее на ресницах.
Он хотел открыть огонь, попытавшись зацепить хотя бы кого-то там, во все больше белеющих елях. Первым закричал напарник, выпустив раскалившийся до красна, «Хеклер и Кох». Свой командир хотел оставить на ремне, но тот истлел за несколько секунд. Пистолет с бедра он выбросил сам, упал в снег, туша полыхающую штанину.
На снег, прощально прозвенев тем самым звоном, упал сломанный хрустальный диск. Командир каркнул смешком, маги такие маги… Как он мог забыть про «немоту», когда такая вот штука накрывала на добрых десять минут своего хозяина коконом, не пропускавшим ничего: ни звука, ни запаха. Вот так маг и обманул его собачек. А ручей?!