— Боевой маг? — мулатка повернулась к ней. — Как, говорите, его зовут?
Злой, не веря качнув головой вслед убегающему Карлу, буркнул:
— Карл.
Мулатка расхохоталась, звонко так, довольно…
— Ты чего? — Снег непонимающе посмотрел на нее.
— Ох… — она отсмеялась. — Слушай, сахарок, а у тебя силы остались?
— Чего?! — Снег нахмурился.
— Туда наклон идет, — мулатка кивнула, — а ты вроде бы лед умеешь колдовать?
— Зачем? — Майка, поменявшись в лице, смотрела на нее.
— Надо… Зубочистка?!
— Чего?
Женщина-стрелок, заряжая последние патроны в барабан своей чудовищной красотки, обернулась к ней.
— Продержитесь здесь, — мулатка отлепилась от стены, — вот ведь… трус, надо же… Эй, белячок, сделай мне дорожку вон туда, где часы на башне. Есть у кого еще силы?
— Да. — Злой криво усмехнулся, что-то начав понимать.
— У меня. — Майка присела, когда в стену впились пули, стряхнула крошку с лица.
— Ну и хорошо, у меня тоже осталась пара трюков в запасе, — мулатка потерла рука, выудила из рюкзака молчаливого парня пару ожерелий из ракушек, нацепила на запястья, — так, сахарный мой блондинчик, чего ждем? Вот отсюда и туда!
Снег, совсем слабый, весь в холодном поту, кивнул. Присел, приглядываясь к повороту и спуску, уходившему в ту же сторону, что выбрал для бега Карл.
— Как тогда, в интер… — он тряхнул головой, скрипнув зубами и покосился на Анни, молча смотрящую перед собой. — Справитесь, в общем.
— Делай уже, — Алекс, смотря на руку, обгоревшую почти до кости, едва не плакал. Последний файербол взорвался прямо в ладони. — Я тут один недолго продержусь.
Снег кивнул, свел ладони вместе. Между ними хрустнуло, заискрилось и…
— Вперед! — мулатка, прыгнув пантерой, покатилась по извилистой зеркальной дорожке, здорово, как будто всю жизнь занималась шорт-треком, и просто на ботинках.
Злой, выпалив почти всю сохраненную энергию в трех ближайших людей с оружием, последовал за ней, встав на рюкзак коленями и держась за лямки руками, сжавшись и пригибая голову.
— Лови! — Алекс бросил Майке доску, успев отломать колеса.
Она поймала, встала и понеслась за остальными.
Карл не шел, не ковылял… почти брел. Все имевшееся про запас он потратил на рывок вперед, так, чтобы добраться куда нужно. Сейчас, в трех шагах от ступенек антикварного магазина «Рольф и сыновья», ему стало совсем плохо. Огонь, пожирающий изнутри после забранной смерти бедной девочки, полыхал все сильнее, свивая клубок остро-колючей проволоки-боли, распускающийся во все стороны, протыкающей, кажется, от ушей и до пяток.
Но он шел.
Шел, слыша нарастающий довольный хохот за спиной.
Шел ощущая, как тянутся к нему черные тени Ночных охотников.
Шел, понимая, что с ними, до сих будучи в тени и ожидая хитрости, есть маг.
Может быть, не самый сильный. Скорее всего, что и не самый лучший. Но истинный, рожденный магами и воспитанный ими же. Такое не скроешь, если рядом есть кто-то, давным-давно живущий в Ином мире. Этот был твареловом, наследным охотником на обитателей Тонкой границы. Само собой, кому еще ловить и останавливать боевого мага, мешающего в своем искусстве все подряд, полукровку, изучавшего огненную, водную, воздушную, боевую и прочие волшбы? Ничего… у меня для тебя есть сюрприз.
В спину, шипя от ярости, ударило заклятие, растеклось по плечам, радостно почуяв боль внутри и стремясь к ней, рассекая плоть, заставляя боль стать безбрежной.
Карл слепо пошарил руками перед собой и шагнул. Прямо в стеклянную дверь, зазвеневшую разлетающимися осколками, засыпавшими его, упавшего внутрь.
— Вот и все… Я его стреножил, старого дурака.
Голос был молодым, как он и думал, незнакомым. И торжествующим.
— Надо добить! — каркнул кровосос, наверное, что старший.
Что там случилось? Он не знал, плавая в багрово-черном полубеспамятстве, ныряя в него все глубже и еле-еле выбираясь наружу. Кто-то помог, кто-то незнакомый, издалека. Выпущенные злобные духи сцепились с кровососами, погибая, но борясь за его, Карла жизнь…
А ему просто хотелось свернуться, как уставшему старому коту, и заснуть. Просто заснуть.
— Карл!
Кто это?!
— Карл, вставай!
Не плачь, девочка, не кричи, разбудишь… разбудишь?! Карл открыл глаза, еле разлепив их, залитые подсыхающей кровью из рассеченной стеклом головы. И глянул в большой осколок, воткнувшийся в доски пола.
Майка? Злой? Он же им сказал!