— Как ты выжил?
Мари, отпущенная Карлом из его воспоминаний, мелко тряслась, сглатывая пересохшим горлом и блестела глазами. Слезы катились сами по себе, а в душе, ноя и скребясь, бушевала чужая боль и тоска. Как же больно!
Карл усмехнулся, возвращая назад очки.
— Магия оставляет след, Марылька. Мой оказался очень сильным, я почти полностью иссушил себя, не зная, как справиться. Такой вот оказался первый раз, и пришлось выплеснуть все, копившееся мои первые десять лет жизни. А как выжил?
Козодой скрипнул еще раз. Карл вздохнул и щелкнул пальцами. Птица подпрыгнула, неожиданно крякнув и почти упала, в последний момент нелепо замахав крыльями, переливающимися в закатном солнце.
Остальные замерли, глядя на нее, переводили взгляды на Карла, блестевшего ровными и чуть желтоватыми зубами через черноту усов с бородой.
— Чего? Надоел мне этот козодой, пусть думает, что он индоутка. Как выжил? Да просто мимо проходил Якоб, а у него на постоялом дворе в Стреендаме сперли лошадь. Самый настоящий маг захотел спасти, пополнив свою коллекцию, какие-то картины. Ведь у меня на родине любили писать натюрморты, с окороками, фруктами и прочей вкуснятиной. И старика Якоба отправили их спасать, и он, злющий как тысяча лепреконов, шел пешком до речной гавани. А тут жгут меня, мальчишку с половиной магической крови.
Мари невольно хихикнула.
— Смешно? Мне тогда было не до смеха, не говоря про монаха с солдатами. Якоб, напомню, оказался очень зол, кобылу-то купил за десять гульденов, а жадина он еще тот… был. И тут след от моей выходки, и я почти на костре. Хотел бы пожалеть солдат, но они того не стоили.
Алекс подкатил последними, стуча колесами. Сидели вокруг, стояли, прислонившись к полыхающим кленам. Карл кивнул, разглядывая ребят.
— Вы умеете очень мало, кадеты, кроху от того, что сможете делать. Снег, тебя мы несли под руки два дня назад, когда ты потерял сознание, и нам пришлось выбираться с тобой на закорках. Майя, ты еле встала тогда, в доме отчима, помнишь?
Помнили все. Мари вздохнула, окунаясь в каждый случай, когда была нужна сила, когда потом ее мог легко прибить даже малыш лет семи.
— Не тратьте себя часто, пока не доберемся до Айсштирка. Ледяной Замок сможет защитить всех, кто попадет за его стены. И меня… Пока я лишь чуть сильнее каждого и каждой из вас, кадеты. И то, только из-за своего опыта и вот этих чертовых амулетов в кошеле.
Карл тряхнул мешочек из грубой кожи, брякнувший жетонами.
— И их у меня все меньше. Поэтому мы с вами сейчас сядем вон на тот поезд, что тащится сюда и поедем до города, где сядем на такой же, только в другой конец, или заберемся в грузовой вагон, или сможем найти денег на билеты в автобус. Вы поняли меня, детишки?
Кивнули все и сразу, без споров, возникавших по прочим поводам. Разве что Алекс чуть задержался, в очередной раз мазнув по лицу Карла внутренней недоверчивостью и злостью. А Мари поняла, о чем говорил чернобородый маг. И почти увидела маму постоянно угрюмого парня с доской, что, как она узнала, каждое утро варила ему какао, такое нелюбимое. Ага… нелюбимое.
Горячий шоколад Алекс пил везде, где встречался автомат или если какао оказывалось в меню забегаловок. Пил и на какое-то время прятался внутри себя, подозрительно блестя глазами.
— Злой?
Тот достал из кармана пачку билетов протянул вперед, чтобы разбирали.
Карл взял свой и потопал к перрону, глядя на приближающуюся зеленую железную змею. Как из-под земли вдруг появилась опрятная старушка, споро выставившая раскладной столик и много-много кулечков с чем-то внутри.
Проходя мимо все стало ясно. Бабушка продавала последнюю, зимнюю, вишню, а почему-то очень увлеченно слушала Карла, громко рассуждающего о пользе пчелиных укусов для больных суставов и спины. Все ясно, даже очень.
В поезд Карл зашел с неприлично большим кульком, вкусно и сочно чавкая спелыми, лопающимися на зубах, вишнями. Хорошо, что не забрал у старушки, почти ощутимо потряхивающей спагетти на ушах, весь урожай.
Вагон Карл всегда выбирал последний, с дверью в конце. Никто не удивлялся, привыкнув к осторожности и постоянному бегству, стоило магу почуять хотя какую-то опасность. Мари постоянно высматривала полицию, но те, почему-то, чаще всего обходили их стороной. Хотя пару раз, высмотрев только ему одному что-то известное, Карл приказывал уходить и быстро. Провожая взглядом черно-красную форму никто не видел никаких различий, а Карл ни разу ничего не объяснил. Пока как-то не натолкнулись, почти нос к носу, на патруль с собакой.