— Кадеты, ко мне!
Окружили его быстро, стараясь помочь хотя бы послушанием, так, казалось, давно забытым всеми.
— Что надо делать, если заболел?
Майка ответила первой.
— Идти к врачу.
— Это верно. А если заболел из-за магии?
Ответа не было.
— К врачу-магу? — попробовала Анни.
— И это верно. Но сейчас нам надо в аптеку, потому что показаться врачу-магу, это дергать за усы тигра. Весело, бодряще и тупо. Потому что конец окажется предсказуемо опасным и крайне болезненным. Нам с вами светится нельзя. И раз так, то остается аптека с хозяином-алхимиком.
Алекс кивнул на еле заметную табличку рядом с дверью ближайшей развалюхи.
— Типа такой?
Карл сплюнул, чем-то ужасно похожим на кровь.
— Точно. А почему?
— Может хватит читать лекции? — занервничала Мари. — Тебе же плохо.
— Мне не плохо, Маришка… — Карл ухмыльнулся, заставив вздрогнуть всех. По зубам, мешаясь с тягучей слюной, расползлись алые нитки, так густо, что рот казался куском сырого мяса. — Я умираю, детка.
В этот раз никто ничего не сказал.
— Эй, и никто даже не посочувствует? Обидно… — протянул Карл. — Но я вам за это отомщу. Потому как помирать не собираюсь, зря что ли перся сюда под дождем?
— В этой дыре есть живая вода или молодильные яблоки? — удивленно и грустно поинтересовалась Анни.
— Регенерирующая камера? — Алекс покосился на аптеку с заведомым сомнением.
— А пешком шли, потому что сюда даже автобусы не ходят. И на такси денег нет… — вздохнул Снег и покосился на остальных, осуждающе смотревших в ответ. — Не, а чо?!
— Дыра, — снова сплюнул Алекс, — стремная дыра, чего в ней волшебного? Они даже висюльку вон ту, что звенит, повесили снаружи, блин… Кто так делает?
Висюлька, дернувшись под ветром, звякнула, совершенно не мелодично.
— Трисмегист. — почти прошептала Майка, глядя на нее. — Гермес-Трисмегист, смотрите!
— А ты умница. — сказал Карл, — Да, это алхимическая аптека. И хорошо, что она здесь уже лет двести, как дом этот стоит. Иначе, подозреваю, учитывая ваши преступные склонности, тягу к насилию и способности, без меня вы все просто стали бы бандой отпетых матерых уголовников, промышляющих банки, поезда и редких прохожих в подворотнях. А теперь помогите мне спуститься, там ступеньки. Боюсь ляснуться, позора потом не оберешься.
— Какой, блин, Трисме… чего?! — Алекс повернулся к Майке.
— Печать Трисмегиста. — она показала на центральный круг подвески. — Знак алхимиков.
— А это кто ещ… э, ты чего?!
Злой выплюнул жвачку и даже не закинул новую. Алекс потер след от его ботинка на ноге и покосился на стремительно бледнеющего Карла. И подхватил того под руку.
Лестничка вниз вела не просто так, а так витая и кованая, уходившая на глубину метра в три-четыре. Карлу все же пришлось идти самому, развернуться не получалось. Но он спустился, дойдя до одного из четырех столбов большого подвала, и рухнул, привалившись к одному из них спиной.
— Есть кто? — Мари подошла к длинному темному прилавку из дуба. Может, конечно, что и вообще из березы или ясеня, но смотрелось точно, как дуб. — Эй!
Карл шумно дышал, порой замолкая. По доскам пола, выкрашенных в зеленое с замысловато проглядывающими узорами, из-под их компании стремительно бежала грязь с водой.
— Звонок. — Алекс показал на начищенную медную пимпочку. — Звони, а то…
«А то» закашлялся, захлебываясь и громко лопая что-то внутри самого себя. Мари ударила, еще раз.
— Руки оторву, — пообещали откуда-то из темноты прохода, прятавшегося за широкими и зеленовато-пыльными портьерами, — и запихну туда, откуда на самом деле растут.
— Тут человеку плохо, вообще-то! — крикнула Майка. — А вы…
— Когда человеку плохо, хе-хе, ему скорую вызывают, а не ко мне тащат. Потерпит. Наследите, зубными щетками отмывать будете.
Снег начал хмуриться, и, в окружении глухих стен, неожиданно ощутимо похолодало.
— Угомонись, — проскрипел Карл, — все нормально. Потерплю.
Они стояли кучкой посредине, оглядываясь и даже принюхиваясь. Слова Карла как-то успокоили, хотя лучше он не выглядел. Но делать все равно было нечего, и любопытство взяло верх. Первым не удержался Алекс, осторожно поставивший доску и, задрав голову, присвистнувший.
— Фига се крокодил!
— Крокодил, молодой человек, у вас в штанах. А это виверна. И…
— Щеткой заставите?
— В жабу превращу.
Кожисто-желтоватая дрянь, крутившаяся на цепи под потолком, смахивала больше на перекормленную ящерицу-варана, и даже крылья-недомерки и всего лишь две лапы не делали ее похожей на заявленного дракона. Но смотрелось все же круто.