— Настоящему бродяге всегда найдется что-то хорошее, — трактирщик усмехнулся и подмигнул. — Хорошая стоянка, вперехлест меня с коромыслом, чтоб мне не встать. Эй, годок, верста коломенская, тебе, надо полагать, поросенка с кашей?
Лохматый довольно оскалился в ответ.
— Давай поросенка, давай бекон, яйца, колбасу и хлеб, вымоченный в вине и поджаренный ломтиками, давай сюда зелени и просто хлеба, да масленку, и не забудь потом кексов! — Карл шлепнул деньги о стойку. — Угощаю, молодежь, душа просит праздника.
— Вон туда, Ери вас проводит, — трактирщик сгреб деньги, кивнул в глубину зала. — Добро пожаловать, еще раз вам говорю! Здесь вас никто не побеспокоит.
— Точно? — на всякий случай спросила Мари.
— Точно, — трактирщик кивнул себе за спину, где, тускло блестя лезвием, спала на вбитых крюках абордажная сабля-кортик. — Это моя харчевня, и я в своем праве.
Выскочивший из-за стойки невысокий человечек с кудрявой головой, ловко стуча сапожками потащил их за собой, одновременно неся деревянный поднос, уже заставленный плошками и тарелками. Посадил за стол напротив очага, махом раскинул посуду, расстелил полотенца на колени и снова убежал.
В полутьме харчевни кто-то гомонил и смеялся, шлепали карты, трещали раскиданные из кожаного стаканчика кости. По соседству поминали Чертов треугольник и какого-то Дейви, за спиной Карла, поминая через слово чью-то мать, рядились о зарытых сундуках.
В дальнем углу, в полутьме, лениво шевелилась темнота плаща, обтекающая сверху до низу огромную фигуру с горящим желтым глазом. Рядом, на его плече и почти как у трактирщика, притулилось что-то, похожее на птицу. Глаза у нее поблескивали красным. Тот угол обходили осторожно даже покачивающиеся гости, выглядящие вылитыми морскими волками.
Стену над камином, если приглядеться, украшал старый стяг. И Алекс, к примеру, совершенно не удивился, заприметив на нем самой настоящий череп и кости Веселого Роджера.
— Блин, как-то не верится. Как в сказке. — Алекс провел пальцем по столешнице. — Дерево, жирное…
— Скатертей на всех не напасешься, — буркнул снова оказавшийся рядом Ери, — так посидишь.
Карл, откинувшись на спинку стула, громко захохотал.
— Привыкай, Алекс, это нормально. Так, что у нас тут?
«У нас тут» заняло почти весь стол. Блюдо с редиской, огурцами, зеленью, вареной картошкой и квашенной капустой. Рядом с огурцами горкой лежали непонятные толстые голубые клубни, один из которых Карл сразу же сгреб и начал хрустеть. Мари решилась, взяла, укусила и чуть не пискнула.
По рту разбежалась прорва маленьких горячих иголок, пощипывающих и покусывающих язык с небом. На глаза навернулись слезы, и захотелось пить.
— Маришка, ну что ты, как маленькая, тянешь в рот все незнакомое и яркое? — посетовал ухмыляющийся Карл. — Это пах-пах, его надо есть осторожно.
Мари, схватив ближайший кувшин и кружку, быстро налила и начала пить. И, тут же, сморщившись, чуть не выплюнула. Кисло-сладкое тягучее разбежалось внутри масляной пленкой, пряно пахнущей и ударившей в голову. Карл хохотал сильнее.
— Мед? — поинтересовался Лохматый. — Дай-ка…
— Эй-эй, несовершеннолетний! — прикрикнул Карл, пригрозив пальцем, — сильно не налегать. А то таскай вас потом на себе.
— Ты не мог раньше предупредить! — завопила Мари отыскав среди кувшинов не пойми как затесавшееся молоко и отхлебнув разом большую глиняную кружку. — Карл!!!
Тот не ответил, лишь пожал плечами, жадно смотря на чугунную сковородку, так и пышущую жаром, с обжаренными до золотистой корочки, маленькими рыбками. И пахнущими…
— Рыба пахнет огурцом? — Алекс хватанул ее прямо рукой, закинул в рот, захрустел. — Уф… бфин…фкуфно как!
К рыбке Мари потянулась с опаской, с тоской проводив взглядом вилки Карла, Алекса и Лохматого, расхватывающих ее очень даже быстро. И, подумав, забрала сковороду.
— Молодец, хозяйственная растет, — одобрил Ери, притащив противень с кусками мяса. — Может, у нас останешься, девка? Нам поварята нужны.
Мари, наконец-то радуясь вкусу, округлила глаза. Помотала головой с набитыми хомячьими щеками… ну невозможно удержаться же.
Голод, спавший с гостиницы, пришел в себя и настойчиво требовал еды, еще еды, снова и опять же, хотя бы закуски. А рыбешка оказалась прекрасной.
— Ну и зря, — буркнул Ери, — я вернусь, поговорим. Милт-то только и может, что хохотать и кружки наливать, ему все равно, а мне еще работать.
И ушел, явно чтобы притащить еще что-то вдобавок к соленым грибам, деревяшке с нарубленной жареной колбасой, большущей чашке салата, жареным ребрышкам, яйцам-пашот, рассыпчатому гороху-нуту, дышащему паром горшку с сырным супом, что Карл уже разливал всем половником, гренкам с сыром и… что-то Мари даже не видела, но только чуяла.