Он сел, вытянул ноги. Или ноги вытянулись сами? Энди не понимал, тупо смотря, как мелькает не новая пластиковая ложка, черпающая огненный рис с приправами и кусочками курицы, обжаренной с шафраном, чесноком и кумином.
— Не стоит расстраиваться, — посоветовала ведьма, — ты, во всяком случае, остался жив. Та белая девка, желающая отужинать нами, легко бы выпила тебя и оставила остывать в старом городе. Если, когда придет время, расскажешь мне правду, могу оставить в живых. Конечно, к этому времени ты станешь настоящим дурачком, но подтираться, чистить зубы и наливать чай не в ночной горшок, а в стакан тебя научат, обещаю… да-да.
Энди смотрел на ярмарку, бушующую у подножья холма, совершенно незамеченного им с путей. Яркое живое пятно внизу гомонило, ругалось, звенело, громыхало и орало сотнями голосов. Ясмень-сокол оказался прав. Темнокожих оказалось пруд пруди, то тут, то там. Разноцветные одежды, перья, какие-то пушистые полу-юбки из страусиных перьев, ракушки, гладкие стеклянные бусы, начищенные медь, бронза и серебро украшений. Племенных шаманов на рынке Белого города оказалось с избытком.
Ниа каждый из них приветствовал, желал чего-то на непонятных наречиях и обязательно давал подарок. Для них брухо забрала у очередного колдуна, черного как крем для обуви, рюкзак, повесив на спину Энди. Тот не возмущался, не мог при всем желании. Подарки так и сыпались, оттягивая назад плечи, а он ничего, шел себе, да шел.
В какой-то момент стало ясно: от молоденькой кофейной Ниа просто отдариваются. Чтобы не стояла рядом больше минуты, чтобы ничего не говорила, чтобы не смотрела пронзительными антрацитовыми алмазами глаз. Брухо ее почти соплеменники очень сильно опасались. Энди понимал их как никто другой.
— Ты не видишь нашего странного компаньона? — поинтересовалась Ниа, выбросив тарелку. На ту сразу же, появившись как из-под земли, накинулись мелкие черно-рыжие бестии с огромными кривыми зубами. Если это были и крысы, то точно не совсем здоровые и нормально развивающиеся.
Как выяснилось потом, когда одна тварь подняла голову, то и вовсе оказалась кроликом. Этаким симпатичным плотоядным кролем, сейчас меланхолично пережевывающим оставленную Ниа куриную косточку.
— Да-а-а, ты же все молчишь. — брухо встала, потянувшись как кошка. — Сам виноват, лентяй. Такие, как ты, взятые живыми, могут много чего полезного. И говорить тоже… еще какое-то время.
Она залезла в новую поясную сумку, понравившуюся во время очередной встречи со счастливыми жителями Черного континента. Сумку полненькая и улыбчивая женщина, сплошь в мелких кудряшках вокруг круглого личика, отдавать сперва не хотела. Так и мельтешила руками, так и пыталась рассказать, как она нужна ей самой.
Ниа пожала плечами и забрала ее, лоснящуюся смазанной коричневой кожей с волчьей мордой. Вместе, само собой, с широким мягким поясом от того же мастера-шорника.
А на свет появилась интересная штука, уже приобретенная брухо в темной низкой палатке, где почти никого не случилось. Нагло брать Ниа не стала то ли из-за все же появившегося уважения к чужой собственности, то ли из-за портупеи с двумя револьверами хозяина палатки. А те бросились в глаза сразу.
Сидящий внутри длинный и гибкий индивидуум, странно напоминающий богомола, вопросительно посмотрел на вошедших сразу через несколько линз и светофильтров. Потом щелкнул небольшим рычажком своей металлическо-кожаной маски, оставив только матово-рыжеватый.
Они вроде бы говорили, но из быстрых трелей и щелчков Энди ничего не понял. Только эти двое все равно договорились, и быстро.
В темной палатке, завешенной и заставленной биноклями, лупами, микро и телескопами, танковыми панорамами и просто гладко шлифованными стеклами, Ниа оставила странный набор: деревянную фигурку слона, несколько крапчатых ракушек-каури и веер из кончиков павлиньих перьев.
Но богомола-продавца такой обмен явно удовлетворил. И приобретение сейчас блеснуло в свете переломленных лучей огромных зеркал под сводом пещеры, образующих сложную систему, позволяющую что-то да видеть, прямо как днем.
Подзорная труба, мягко щелкнув, стала длиннее, брызгая в глаза лучиками, отраженными от хрома соединительных колец. На ее конец, поверх линзы странновато-синего цвета, Ниа закрепила один из светофильтров, полученных в довесок и хранящихся в специальном чехле.
— Ну… что у нас тут? Ага… почти вовремя. Скоро пойдем вниз, дружок. Хочешь посмотреть? Да давай, повеселишься, а я подержу, не переживай.