— Вот это все меняет, — согласился Карл, — раз мужчина.
И уставился прямо на бедного Герцога, всего лишь имевшего не очень добрую хозяйку. Лохматый еле удержался, чтобы не засмеяться на весь вагон, больно уж потешно вышло… Почти тут же.
Неизвестно, что такого высмотрел недопесок в глазах Карла, возможно, явственное обещание откусить ему голову прямо сейчас, или пустить на перчатки, но повел себя очень правильно. Завизжал, попытался убежать и описался, именно в таком порядке. Прямо на совершенно новую, даже хрустящую, кожаную куртку хозяйки.
— Ай! — взвизгнула та. — Что вы сделали с собакой?
— Я? — удивился Карл. — Совершенно ничего. Может, у меня в бороде мышка застряла, а он у вас грызунов боится? Вот, посмотрите, чего-то мне щекотно.
И наклонился к ней, доверительно вытянув шею и пятерней распушив бороду. Прямо в удивленные глаза хозяйки Герцога и явно ненастоящей, с ней же ничего не случилось, кожаной куртки, глянула миленькая беленькая мышка с ярко-алыми глазами. Женщина замерла, а мышь, нахмурив неожиданно кустистые брови, оскалила пасть, куда больше подходящую зверю не меньше енота.
— Как хорошо, что станция, да? — Карл осведомился у странно косящегося на него и очевидно дрожащего мужчины. — Так громко и так противно визжала, ай-ай-ай. Отлично, что вышла, не находите?
И дальше они ехали, в целом, вполне свободно. Их обходили стороной, жались друг к другу.
На нужной им станции находилась целая площадь. И три вокзала.
— Вон туда мы прикатили поутру, малышня, — Карл ткнул пальцем в кирпичный, через дорогу. — Если что, то домой вам через него.
Злой и Лохматый не прокомментировали.
Внутрь они прошли совершенно без проблем. Их даже не попросили показать документов, разве что Карлу пришлось снимать часы, ремень и достать из кармана целую ладонь мелочи. И любоваться удивленными взглядами полицейских, получивших отрицательный ответ по поводу телефону.
— Зачем мне с собой телефон? — поинтересовался Карл.
— Ну-у-у… — полицейский, осматривающий его у металлодетектора покосился на коллег.
— Ясно. — Карл начал заправлять ремень в брюки.
— Что именно?
— Что цена времени, доверию и слову за последнее время сильно поменялось. Могу идти? Спасибо.
Карл покрутил головой вокруг.
— Злой, а где твой телефон?
Злой показал на мусорку, потом на залипавшую в смарт женщину и на полицейских.
— Могут отследить?
Злой кивнул.
— А у тебя?
Лохматый пожал плечами.
— Ломаются они рядом со мной, почему-то. Ну, а я и не страдаю.
— Ну и ладно. Надо, наверное, завести. Толк-то есть?
— Можно в Сети лазить.
— Где?!
— В Интернете. А, ну да. Это такая штука…
— Понял, вон как те, что в телефоны смотрят, постоянно глазеть?
— Ну да, зависать.
— Ясно. Стоит подумать.
Карл упивался творящимся вокруг. Смотрел на людей, слушал, снова смотрел, искал глазами все необычное. А необычным для него, судя по всему, было все. Самое интересное, что никто не обращал внимания на высокого здоровяка с бородой, в шляпе, летной старинной куртке, футболкой с металлическим принтом и в джинсах-клеш. Всем вокруг было наплевать на остальных. Лохматый со Злым переглянулись, понимающе кивнув друг другу. Москва, чо!
Вот мимо прошел весь кожаный, в ботинках на платформе, волосатый тощага, видно от скуки играющий на невидимой гитаре. Рядом несколько ребятишек возраста Злого, в бейсболках с поднятыми козырьками и полуспортивной одежде обсуждали кто круче был на вчерашнем батле: Гнойный или Скриптонит. Сходились, что Скриптонит мажористей, но тексты у него нажористей. Сиренево-зеленая и слегка взрослая для обоих не-до-магов деваха, в корсете и чулках в сетку, прошла мимо гордо покачивая всем, возможным для покачивания и даже не посмотрела ни на кого. Кроме Карла, что самое удивительное.
А тот, застряв посередине большого зала ожидания, все смотрел и смотрел вокруг.
— Если бы я был разговорчивее, — сказал Злой, — то мне очень сильно хотелось бы обсудить с тобой, как минимум, одну вещь. Если быть более точным, то нашего, с позволения сказать, наставника.
— Ничо-се ты завернул… — Лохматый покосился на Злого с уважением. — А чего молчишь обычно?
— Не о чем говорить, или не особо нужно. С Анни и не нужно, она сама пообщается за нас обоих, мне остается только что только кивать, соглашаясь, или наоборот.
— Красивая она, но не понимаю такую красоту.