Офицеры команд снова собрались на борту «Гилмера», составили на основании данных разведки карту и донесения. Все это было размножено в количестве 300 экземпляров. После этого 2 офицера из штаба Хэнлона, начальники команд, а также прикомандированные к каждой команде наблюдатели морской пехоты в спешном порядке отправились навстречу двум группам танко-десантных кораблей, входивших в состав 51-го оперативного соединения адмирала Тэрнера. Все было рассчитано так, чтобы накануне начала операции каждый командир полка десантных войск имел возможность ознакомиться с районом высадки путем беседы с офицерами команд подрывных работ, лично участвовавшими в разведке, а также получить экземпляр карты с самыми последними данными. Методы информации, введенные Хэнлоном, вполне себя оправдывали.
На следующий день бомбардировка острова с кораблей продолжалась дольше обычного, а пловцы тем временем отдыхали. Самая опасная часть их задания была уже выполнена. Вечером подрывники 15-й команды, находившиеся на борту транспорта «Блессмэн», который со скоростью 20 узлов шел заменить другой корабль во внешнем охранении стоящих на якоре кораблей, уже поздравляли друг друга с тем, что за все время камикадзэ ни разу не напали на их авангардную группу. За последние дни, еще до подхода к острову Яп, был замечен лишь один японский самолет, да и тот удалось сбить.
Ночь выдалась темная, небо было покрыто облаками, по временам проносились дождевые шквалы. Вода сильно светилась (фосфоресцировала), след, оставляемый судном, был отчетливо виден в темноте.
Кают-компания была переполнена. Многие писали домой письма, тщательно избегая упоминать что-либо, связанное с подрывными командами, так как их деятельность все еще являлась сугубо секретной. За несколькими столами играли в карты.
Внезапно (в 21 час 20 минут) раздался страшный грохот. Корабль сильно встряхнуло. Погас свет.
Оказалось, что 4 японских бомбардировщика налетели на якорную стоянку кораблей. Один из них сбросил бомбу на тральщик «Гэймбл», а другой приблизился сзади к «Блессмэну», развернулся и, зайдя сбоку, сбросил 2 бомбы по 225 кг. Одна бомба взорвалась в воде рядом с кораблем. Другая пробила палубу и взорвалась в кают-компании правого борта; большинство находившихся там людей было убито.
В кают-компании начался пожар. Вскоре вся средняя часть корабля оказалась охваченной пламенем, которое стало выбиваться наружу. Оставшиеся в живых помогали друг другу выбраться из горящих помещений. Часть экипажа корабля и пловцов находилась на баке, большинство же пловцов — на корме.
Были пущены в ход все уцелевшие противопожарные средства. Взрывом бомбы повредило шланги и насосы, электросиловую и паровую магистрали. Под уверенным руководством командира корабля старшего лейтенанта Лебутиллера экипаж и боевые пловцы боролись с пожаром, используя ведра и ручные насосы. Огонь подобрался к артиллерийским погребам, где начали взрываться снаряды.
Все знали, что внизу, под палубами, лежало 40 т тетрила подрывной команды. Корабль превратился в плавучую бомбу.
Однако скоро должна была подоспеть помощь. Сквозь мрак ночи к горящему транспорту со скоростью 25 узлов шел «Гилмер». Спустя некоторое время он застопорил ход недалеко от охваченного пламенем «Блессмэна» и спустил 2 катера. В одном из них находился капитан-лейтенант Кауфман.
Вновь прибывшие увидели развороченный борт судна и пламя, бушующее в жилых помещениях, людей, ведущих борьбу с огнем, несмотря на то, что время от времени раздавались взрывы снарядов. На корме, на фоне пламени выделялись фигуры боевых пловцов, передающих по цепочке ведра с водой.
Кауфман поднялся на борт и быстро оценил положение. По его мнению, еще имелся шанс спасти корабль. Если «Гилмер» подойдет ближе и окажет помощь в тушении пожара, то взрыва на «Блессмэне» не произойдет. Кауфман поспешно сказал в трубку своего радиомикрофона: «Полагаю, что «Гилмеру» следует подойти сюда. Огонь еще не добрался до взрывчатки». На это Хэнлон невозмутимо ответил: «Я так и думал».
Пока на катера принимали раненых, «Гилмер» быстро пошел на сближение с «Блессмэном», затем зашел к нему с кормы, дал полный ход назад и, слегка стукнувшись о борт, остановился рядом. Носы обоих транспортов оказались на одной линии, несмотря на волнение на море: это был высокий класс морского искусства. Тотчас на борту «Гилмера» заработали все насосы, и на огонь полились потоки воды. На «Блессмэне» уже горело помещение, где хранились в обоймах 40-мм снаряды, но никто не пал духом. Водой из двух шлангов поливали тетрил: он нагревался и становился опасным.