На борт «Блессмэна» для руководства борьбой с огнем прибыл еще один офицер штаба Хэнлона капитан-лейтенант Д. О'Коннор. В это время на воздух взлетел боезапас 20-мм снарядов. Тем не менее младшие лейтенанты Р. Маккэлэм и И. Эндрус из команды пловцов проникли для тушения пожара в горящие помещения. Находиться на палубе было опасно. Однако младший лейтенант И. Рибский вместе с группой добровольцев сбрасывали в море все, что могло загореться.
В ту ночь на «Блессмэне» погибло 38 человек, около половины из них составляли пловцы. Раненых переправили на «Гилмер».
К 2 часам пожар был потушен, и с «Гилмера» прекратили подачу воды на все еще дымящийся, но оставшийся на плаву «Блессмэн». Затем «Гилмер» доставил раненых в лазарет, на флагманский корабль амфибийных сил «Эстес».
От ремонтного судна пострадавший «Блессмэн» получил запас горючего, а также помпы, чтобы держаться на плаву. Подрывники, тяжело переживая гибель товарищей, извлекли их тела, чтобы, отдав им последние почести, опустить в море. В числе убитых было 18 пловцов и 1 наблюдатель морской пехоты; 23 пловца получили ранения или ожоги. В целом из команды подрывников выбыло свыше 40 процентов ее состава. Таких больших потерь подрывники не несли ни в одной предшествующей операции на Тихоокеанском театре военных действий.
Оставшихся в живых пловцов пострадавшей команды отправили на остров Сайпан, где им был предоставлен месячный отдых.
Когда началась высадка десанта на остров Иводзима, офицеры команд боевых пловцов следовали с первой волной десантников, показывая судам пути подхода к восточному берегу.
Высадившись на побережье, морская пехота была встречена столь сильным пулеметным огнем, что ей пришлось сначала задержаться. Однако волна за волной продолжали высаживаться подразделения 4-й и 5-й дивизий морской пехоты, постепенно пробивая себе путь вверх по крутому склону. Ноги бойцов увязали в сыпучем песке. В конце концов пехотинцы и те немногие танки, которые не были подбиты, не подорвались на минах и сумели преодолеть крутой песчаный склон, достигли верхней террасы и аэродрома.
Через 2 часа после начала высадки войск к побережью стали подходить плавающие транспортеры с предметами снабжения. Вдоль береговой линии скопилось много поврежденных десантных катеров и транспортеров. Выгруженные виллисы тотчас же застряли, так как колеса до осей увязли в песке. До тех пор пока саперы искусственным способом не улучшили проходимость пути на склонах, преодолевать их мог только гусеничный транспорт.
Осматривая побережье с моря через 90 минут после начала операции, комендант района высадки десантов капитан Андерсен сказал, обращаясь к Кауфману: «Похоже на то, что нам пора отправляться на берег».
Вскоре Андерсен и Кауфман ходили по изрытому минометным огнем побережью, где в мелких песчаных воронках залегла и окопалась морская пехота. Андерсен размечал места будущих складов. Когда от близко разрывавшейся мины или снаряда его осыпало песком, он спокойно отряхивался, как будто над ним подшучивали расшалившиеся дети. Кауфман, который в опасные минуты ложился на землю и вообще принимал меры предосторожности, предостерег Андерсена, но последний ответил: «Японцы не могут задеть меня. Если бы они могли, то давно бы уже это сделали. Им предоставлялось столько удобных случаев».
И действительно, Андерсен оставался невредим. Ко второй половине дня у него уже был командный пункт — мелкая воронка с отлогими стенками, вырытая на первой террасе. Там к нему присоединились другие офицеры из команд подрывников.
В первый и второй дни операции подрывать еще было нечего. Но к началу третьего дня в результате сильного морского прибоя и огня противника побережье оказалось основательно захламленным поврежденными десантными катерами, транспортерами и даже понтонами с разрушающегося танко-десантного корабля, которые течением снесло в сторону, а волнами прибоя выбросило на и без того уже загроможденный берег. В 8 часов утра 21 февраля боевые пловцы трех команд наполнили до отказа свои десантные катера взрывчаткой и отправились на берег, куда время от времени все еще залетали японские снаряды и мины. Из установленных на участке 14 громкоговорителей раздавались оглушительные звуки распоряжений Андерсена и его помощников.
Подрывники могли уничтожать лишь деревянные десантные катера, закладывая под них небольшие заряды. Подрывать разбитые транспортеры и грузовики нельзя было потому, что, во-первых, металлические обломки могли поражать морскую пехоту, а во-вторых, поврежденные машины впоследствии можно было вывезти для ремонта. Каждый раз, как пловцы заканчивали подготовку к подрыву той или иной группы деревянных объектов, им приходилось затрачивать много усилий на то, чтобы удалить из опасной зоны взрыва окопавшихся там пехотинцев и работающих снабженцев.