– Когда я отбываю?
Глава 2
Многообещающее начало
«Космопорт», конечно, слишком громкое название для забетонированной площадки размером триста на триста метров, окруженной невысоким ограждением из термопластиковых плит. Несколько вспомогательных построек, сиротливо прижимавшихся к ограждению изнутри, рядом со входом – склад, мастерская для мелкого текущего ремонта да будка таможни – вот и весь непритязательный сервис нашего космопорта. Но ничего лучшего Полтергейст гостям из космоса предложить не мог. Во-первых, потому что мы не любим незваных гостей. Во-вторых, как я уже упоминал выше, потому что наша колония официально считается одной из самых бедных и удаленных от федерального Центра, и шикарный космопорт ей просто не по средствам. Да и без надобности.
Я остановил трассер недалеко от проходной, рядом с уже припаркованной машиной Ухана – такая же, как и у меня, незатейливая модель вседорожника с открытым верхом. Кажется, их производят на Нове-2 – сплошь урбанизированной планете из системы Новьен, входящей в Галактическую Федерацию миров. Спрашиваете, зачем так далеко делать закупки, аж на территории соседнего звездного государства-гиганта, если подобная техника производится гораздо ближе, на той же Сокте, например? Ответ прост – техническое совершенство продукции с Новы-2, слава о котором доходит даже до такого захолустья, как наше. В трассерах практически нечему ломаться, так уж они устроены. Для нашей колонии это немаловажный фактор, ведь технической базы для ремонта почти никакой, ну, кроме Хрусталитов, конечно, но это – особая тема. Обещаю, как только попаду в Чертог, так сразу все и расскажу, на месте, с наглядными примерами и описаниями…
Компрессоры воздушной подушки в последний раз взревели, разгоняя прокаленную солнцем пыль, и обессиленно заглохли, повинуясь мысленной команде, послушно ретранслированной лоцманом в блок управления. Я тяжко вздохнул, в который уже раз безотчетно скользнув взглядом по Призраку, по-прежнему изливавшему нестерпимый жар с выгоревшего до белизны неба, и выбрался наружу.
Окошечко будки пропускного пункта пустовало – старого Голтона-диспетчера не было на месте, так как его услуги в данный момент не требовались. Собственно, вся администрация космопорта сводилась к Голтону с его будкой, служившей одновременно пропускным пунктом, таможней, регистрационной, кассой и диспетчерской. Все эти виды деятельности требовались лишь тогда, когда прибывал какой-либо торговый или инспекционный корабль, а происходило это редко. Еще бы, кому не жаль тратить время и деньги на такую дыру? Только полному болвану. Или отпетому негодяю, на счету у которого бессчетное количество противоправных дел, бегущему от правосудия куда глаза глядят. Регулярного пассажирского сообщения между Полтергейстом и другими обитаемыми планетами не существовало, поэтому если и появлялись залетные пташки, то прибывали они только с торговцами. Например, с такими, как Кассид Кассиониец, чей челнок – небольшой приземистый кораблик класса «планета-орбита» сейчас дремал на термобетоне посреди поля. Впрочем, Кассид по давней договоренности с общиной, если направлялся на Полтергейст, не брал пассажиров, а с непрошеными гостями других торговцев мы давно научились справляться собственными силами. Как-нибудь расскажу, как это выглядит… Миновав проходную, я прошел на территорию космопорта и торопливо зашагал к челноку. Солнечный свет, отраженный от раскаленных керамических плит, служивших защитным покрытием посадочного поля, слепил глаза, а исходившие от них волны жара обжигали ноги даже через толстые подошвы сандалий. По распаренному лицу за ворот рубашки сбегали струйки пота, так что чувствовал я себя, как разваренная рыба в кипящей кастрюле. Достала уже эта жара. Одно утешение – лето когда-нибудь да кончается, осень с теплой, тихой погодой уже не за горами…
Странное ощущение вдруг охватило меня в тот момент, когда я приближался к челноку Кассида Кассионийца. Словно какая-то часть моей жизни осталась за турникетом на проходной, и потеря уже необратима. Обдумать предстояло многое… В том числе и ту секретность, которую Дед накладывал на предстоящую миссию, а также поспешность, с которой он отфутболил меня к космопорту – прямо от крыльца своего особняка. Не позволив даже заехать домой и собрать необходимые в дорогу пожитки, но пообещав, что все нужное меня будет уже поджидать на корабле Кассида. Я-то думал, что после этого разговора меня уже ничто сегодня не сможет удивить, но эта поспешность… В общем, до космопорта я добрался слегка обалдевшим. Как после очень долгого погружения в «гэпэшку», когда после выхода иной раз не можешь понять – то ли ты выбрался наконец из игры, то ли перешел на новый уровень сложности, до безобразия смахивающий на твою реальную жизнь.
Из-за двух пар широких стреловидных крыльев, в данный момент максимально выдвинутых из фюзеляжа и работающих вместе с его зеркальным покрытием в режиме солнечных батарей, челнок напоминал беременную бабочку. Корабль-матка этого челнока, способный совершать гиперпространственные прыжки, понятное дело, находился на орбите. На планету таким гигантам путь заказан из-за аэродинамических характеристик, вернее из-за полного отсутствия оных, а также из-за гравитации, он просто развалится в атмосферных потоках на кучу никуда не годных деталей. Корабль Кассида назывался «Забулдыгой», и его уделом был открытый всем звездным ветрам космос. Поэтому мелкие грузы и пассажиры доставлялись на планету с помощью «Мини», а то, что оказывалось покрупнее, выпадало на долю «Макси» – грузового челнока грузоподъемностью в четыреста тонн.
По короткому трапу я забрался в салон корабля. Мои друзья – Ухан Ноэлик и Марана Шоэлл, уже поджидали меня внутри, усевшись рядышком на мягких пассажирских креслах. На обоих – свободные светлые шорты и майки, привычное одеяние для улиц Полтергейста. Крупная рука Ухана, вся в светлых завитках волос, по-хозяйски лежала на хрупких плечах моей двоюродной сестренки. Хрупких только с виду, потому что если бы Марана захотела постоять за себя, то Ухану бы мало не показалось, несмотря на его внушительную комплекцию… Меня не удивило ни полное отсутствие реакции на мое появление, ни погруженный в себя взгляд у обоих. Понятно. Не дождались меня, на пару ушли в виртуальность, чтобы закончить недоигранные уровни – пока еще находились на планете и высокочастотные гигагерцевые радиощупальца лоцманов дотягивались до ретрансляторов Сети. В космосе можно будет играть только с бортовыми компьютерными системами корабля.
Ну и отлично.
Молча выбрав свободное кресло, я прошел в салон и с облегчением уселся. Мне было не до разговоров, а лоцман я отключил еще раньше – Хокинав настоятельно порекомендовал мне на связь ни с кем по пути не выходить. Раз старейшина просит, даже не объясняя причин, то лучше так и сделать – ему виднее. Вероятно, не все так гладко с Советом старейшин, как он расписывал, но это уже не мое дело.
Дверца челнока захлопнулась, и измученное жарой тело обволокла прохлада.
Я невольно улыбнулся, разглядывая своих друзей. Из-за колоритных различий во внешности, когда находились рядом друг с другом, они смотрелись несколько забавно. Ухан – светловолосый, рослый и ширококостный парень, с физиономии которого не сходит лениво-добродушное выражение – даже когда он находится в «гэпэшке» и своим виртуальным героем мочит каких-нибудь зубастых и рогатых монстров. Несмотря на постоянные физические занятия по поднятию тяжестей, его мышцы выглядели несколько рыхловатыми, слегка заплывшими жирком. Огромной силы, которой он обладал, у него это не отнимало, но создавало обманчивое впечатление мягкости его характера. Впрочем, у него и в самом деле на удивление легкий, добродушный нрав, но если его рассердить всерьез…
А у Мараны – стройная, точеная фигурка, и хотя она всего на полголовы ниже Ухана (мы с ней, кстати, одного роста), из моего приятеля при желании можно выкроить целых двух таких сестренок. Отец Мараны, Узбах Шоэлл, был пришлым – темнокожим крепышом с Балмаста. Примерно лет двадцать назад, после пятилетнего испытательного срока, он был признан полноправным членом общины и женился на сестре моего отца. Поэтому у Мараны тонкие черты лица, смуглая кожа, короткие кудрявые волосы цвета безлунной ночи, карие глаза и озорная мальчишеская улыбка. А еще у нее очень большое самомнение и невероятное упрямство в нежелании признавать собственные ошибки. Но Ухану она нравится, и тут ничего не поделаешь. Вечная дилемма. Мужская дружба сплошь и рядом проходит проверку на прочность, когда в нее вторгается женщина. Ладно уж, Map еще вполне сносная девчонка по сравнению с некоторыми… У меня, например, было гораздо больше проблем со своей собственной подругой, Сонатой Дол… Прошу прощения, я необъективен. Тяжесть и раздражение давно и прочно поселились в душе, когда я думал о Сонате. Честно говоря, я чувствовал громадное облегчение, что пришлось отложить неприятный разговор, намечавшийся между нами на сегодняшний вечер. Наши отношения давно зашли в тупик и не приносили ни мне, ни ей никакой радости, но Соната то ли не хотела этого понимать, то ли надеялась, что все еще утрясется. К черту, не хочу я думать об этом сейчас.