Военный корабль, затаившийся, словно утка в кустах, без сомнения, подготавливаемый к измене находящимся на нем Бомой… Но каким образом?
Как может авантюрист-одиночка положить на лопатки целую команду? Даже при условии, что он является одним из ведущих астрофизиков и автором нескольких оригинальных военных технологий, внедренных в практику за последнее десятилетие. Даже если он имеет зуб на некоторых офицеров «Энтерпрайза», которые помогли ему очутиться перед военным трибуналом, поставившим крест на всей его военной карьере. Но, конечно, основания для такого шага у него есть.
Больше всего на свете я не любила попадать в чужие ловушки. Если проигрывать, то почему таким образом? Если упрямство и целеустремленность помогли Боме, то же они должны сделать и для меня. Я оказалась взаперти, а мой капитан — на воле.
Подойдя к двери, я прижалась лицом к стеклу и стала в упор рассматривать охрану, которая сразу же заметила меня. Ребята начали переминаться с ноги на ногу, говоря что-то в мой адрес: их губы дрожали, а на лицах играла злобная усмешка. Время от времени они хватались за свое оружие. Очень неприглядная публика, готовая ко всему. Как раз такие и требовались Морни. Беспринципные негодяи.
Я решила не отводить взгляд. Вот они перешли к противоположной стене.
Смотрят на меня.
От группы отделился один из охранников; он подошел к двери и ударил ее ногой, его лицо побелело от ярости.
Я прищурилась и упрямо не отвела глаза. Ситуация становилась довольно щекотливой. Мы продолжали обмениваться взглядами, полными ненависти.
— Пайпер, — негромко предупредил Скеннер, — эти взбалмошные негодяи наверняка проникнут сюда и слегка отчитают вас за неуважение, если вы сейчас же не прекратите дразнить их.
Рядом с моим плечом находилась холодная и шершавая стена. Похоже, она укрепила меня в мысли не прекращать своего занятия. Я продолжала щуриться и подмигивать охранникам.
— Как вы, наверное, почувствовали, — пробормотала я, — между Морни и Перреном пролегла трещина. Я собираюсь ее расширить.
— Да, мы должны это сделать, — согласился Сарда. — Если Перрен и теперь будет поддерживать Урсулу, это окажется несовместимым с требованием морали. Он находится в двойственном положении, весьма опасном для психики вулканца.
Я повернулась.
— И мы сможем воспользоваться этим. Перрен уже колеблется. Я заметила это по его взгляду.
Сомнения Сарды сразу же отразились на его лице.
— Пайпер…
— Не говорите мне, что это не так, — резко возразила я, и мы некоторое время молчали. Затем я продолжила:
— Жизни членов экипажа тестового корабля — вот с какой стороны следует убеждать его. Либо Морни вообще не рассказала ему о своих планах использовать «Энтерпрайз» для своих экспериментов, либо она каким-то образом убедила его в безопасности такого шага. Но что они собираются делать с четырьмястами членами команды? Невероятно, как два человека могли установить свой контроль над такой громадиной, заполненной вооруженным персоналом.
— Логично предположить, что они собираются каким-то образом нейтрализовать команду, — произнес Сарда.
— Или обманным путем заставить их всех высадиться на поверхности планеты, — предположил Скеннер.
— Или шантажировать их, требуя воспользоваться транспортационными лучами, — снова каменный пол задрожал под моими ногами. В промежутках между сериями ударов я продолжала упрямо рассматривать охрану.
— Это никуда нас не приведет. Мы можем думать на эту тему хоть целую ночь и все равно окажемся далеки от истины. Нам необходимо выбраться отсюда, отключить защитные сенсорные экраны, или каким-то образом нейтрализовать охрану, или сделать что-либо в этом роде — все, что сможет помочь капитану Кирку добраться до нас и выполнить то, что он запланировал. Ему обязательно нужно сообщить о Боме и "Энтерпрайзе".
Скеннер вытянулся на полу.
— Все это только мечты и больше ничего.
Я вернулась к окну на двери. Мое отражение заняло весь квадрат голубоватого ударопрочного стекла. Неужели у меня на самом деле такой утомленный вид? Я чувствовала себя старой, но все равно неопытной. Все прожитые годы пробежали перед моим мысленным взором за эти минуты, отмеченные знаком собственного бессилия. А где-то там, снаружи, — я представила себе аргелийские холмы с красноватой и голубоватой травой, залитые светом местных лун, — Где-то среди них находился Кирк, ожидавший от меня активных действий. Понял ли он смысл моего сообщения через канал связи? Знает ли он о том, что он теперь один?
Наемники в холле почему-то засуетились, продолжая время от времени бросать в мою сторону злобные взгляды. Чем больше я смотрела на них, тем более искажались ненавистью их лица. Выйти к ним я не могла, однако, при желании, они легко могли навестить меня. Их злость поможет им в этом. Все зависело лишь от того, достигли они точки кипения или нет.
Озверевший от ярости щербатый охранник с длинными пышными усами не выдержал первым. Прикладом своего фазера он ударил в стекло. Оно зазвенело, но выдержало.
Я имела наглость даже не вздрогнуть. Мой взгляд стал откровенной насмешкой над охраной. Я смеялась над ними, демонстрируя свое полное пренебрежение и отсутствие всякого страха. Что толку изображать испуг?
Этому межпланетному бродяге и мерзавцу не составит никакого труда убить нас просто так, а в качестве объяснения своего поступка лишь неопределенно пожать плечами. В отражении на стекле я увидела, как Скеннер лихорадочно ищет металлическую крышку от упаковочного ящика. Не очень, конечно, страшное оружие, но все же… А если его так испугал мой вид, можно представить, как на меня должны отреагировать охранники.
Результат этой реакции не заставил себя ждать. Лица наемников покраснели так, что это было заметно сквозь синеву стекла.
— Пайпер, — дрожащим голосом начал Скеннер. — Перед нами люди-негодяи, и пока не, получены доказательства обратного. Вы играете со смертью.
В моем мозгу возникло несколько вариантов ответа на его реплику, но ответить ему означало — расстроить у находившихся снаружи тот приступ ярости, который с каждой минутой все больше и больше набирал обороты.
Плотно прижавшись к стеклу, я могла видеть весь не очень длинный коридор и держать в напряжении всех четверых охранников. Они что-то кричали друг другу. Им явно не нравился мой повышенный интерес к ним. Пушистые Усы уже не мог удержаться от нервного тика, он чувствовал, что я не собираюсь уступать. Трое его коллег лучше контролировали свои эмоции, но и они постепенно распалялись.
Однако я уже выбрала себе мишень.
Я уставилась на пару широко расставленных над рыжими усами карих глаз. В этих глазах горела ненависть ко мне. Хотя, конечно, глаза наемника вряд ли могут излучать доброту и ласку. Приходится работать в надежде на сомнительные выгоды и довольствоваться малым. К тому же иногда на тебя смотрят в упор бараньими глазами.
На этот раз я не просто смотрела в его глаза. Я почувствовала, что мне удалось завладеть их хозяином.
Он начал шевелить губами, затем отскочил к стене и поднял свою фазерную винтовку. Раздался выстрел и сразу же за ним следующий. Меня спасло высокое качество стекла.
Ноги сразу же сделались ватными, и меня удерживало на них только изумление оттого, что мой психологический трюк сработал — и неплохо.
— Пайпер, ложись! — закричал Сарда, и сам соскользнул на пол со своего железного ящика.
Пушистые Усы продолжал палить из огнедышащего фазера. Прикосновение одного из оранжевых потоков к неоновым лампочкам, освещавшим коридор, вызвало их интенсивное свечение. Я опустилась на корточки и закрыла руками голову. Надо мной шипели и плавились металл и закаленное стекло. Когда в окне наконец появилась брешь, я услышала злобное рычание Пушистых Усов.
Затем раздалось шарканье ног и звук еще одного голоса.
— Идиот. Немедленно прекрати стрельбу. У нас нет для них еще одной такой камеры!