Я остановилась в нескольких футах от Сарды и прислонилась к стене. Он опять повернулся ко мне с неуверенностью на лице.
— Вероятно, он забирает остатки оборудования, — вздохнув, предположила я, — перед тем, как сообщить Морни, что готов к подъему на корабль.
Сарда еще раз всмотрелся в темноту ночи. Теперь все вокруг стихло.
Похоже, его внутренняя раздвоенность достигла своего предела. Он сжал кулаки. По-видимому, вулканец сам не отдавал себе отчета в том, что делает.
— Я не могу бросить Перрена в таком положении, — произнес он.
Я сделала еще один шаг ему навстречу.
— Не вы покидаете его, а он вас.
Сарда отшатнулся от меня.
— Пайпер, вы не можете понимать всех сложностей взаимоотношений между вулканцами. А у меня слишком мало времени на объяснения.
Я кивнула, подтвердив правоту его слов, а затем, растягивая слова, спросила:
— Вы действительно думаете, что Перрен не до конца понимает, в какое дело он влез?
В нем продолжалась внутренняя борьба.
— Это не может быть основанием для того, чтобы его бросить.
Я сразу же внутренне поникла, пытаясь придумать хоть какой-нибудь логический аргумент. Но любой вулканец, даже воспитанный лишь наполовину, хорошо разбирается в собственных мыслях и держит ответ за них. И если он и решился предать свое прошлое ради будущего, пусть призрачного, никакая сила во Вселенной не заставит его отказаться от своего решения.
Если для этого не хватало аргументов и если логика была бессильна, то, может быть, пора попытаться сыграть на том и другом сразу? Я решила показать ему, что готова принять любое его решение.
— Тогда вам придется выбирать.
Сарда перестал в нерешительности разглядывать домик, внутри которого только что исчез Перрен. Его глаза затуманились, и я поняла, что он смотрит и не видит меня. Возможно, вулканец все еще пытался найти способ объяснить необъяснимое. Своим молчанием я надеялась показать ему, что не нуждаюсь в подобного рода рассуждениях. В том, что касается объяснений с моей стороны, мое присутствие на этой планете говорило само за себя.
Сарда сам плыл в бурном океане собственных эмоций, без всякой поддержки с моей стороны, потому что я была уже не в силах помочь ему, как страстно ни желала бы этого.
Он выпрямился.
— У меня нет выбора, — глухим и торжественным тоном произнес он.
Я заставила себя не отвечать ему ни словом, ни жестом — ничем: не хотела давать понять, что я чувствую, как меня предали. В конце концов, здесь не было предательства в полном смысле этого слова. Он просто выбрал для себя то решение, которое посчитал лучшим. И у меня было право только на то, чтобы узнать о таком решении.
Подыскивая прощальные слова, те, которые смогут хоть частично помочь мне выйти из этой ужасно неловкой ситуации, я тем самым дала Сарде дополнительное время на раздумье.
Наконец его руки повисли, и он произнес:
— Я пойду с вами.
Глава 10
Когда мы вернулись на корабль, на нем, к сожалению все было по-старому. Мне пришлось в конце концов признать, что «Король» весьма далек от индустриального чуда, а, скорее, напоминает индустриальный кошмар. Старичок выглядел скромно, хотя и был полон пафоса, по сравнению с тем видом, который представал нашему взору через порталы обзора строгая красота «Энтерпрайза» пленяла нас, хотя конструкция его была, на мой взгляд, чересчур проста и непритязательна. Я, наверное, всегда буду рассматривать военный космический корабль с уважением, смешанным со страхом, к которому трудно привыкнуть. Конечно, все это создано инженерами и технологами, но, наверняка, и художниками в душе.
Я спросила у Скеннера:
— Сколько времени может понадобиться им для установки рабочего сверхускорителя? Позади меня раздался спокойный голос:
— Перрен в последнее время преуспел в инженерном обеспечении проекта, — ответил Сарда. — Он и Бома смогут установить этот комплекс на корабле примерно за восемнадцать часов. Более вероятно, что они не станут заниматься этим сразу же, а предпочтут удалиться в безопасную зону космоса, где Морни сможет завербовать себе помощников из числа оставшихся последователей Риттенхауза.
Я с благодарностью кивнула ему. Его присутствие здесь все еще удивляло меня, но одновременно я была признательна ему за помощь.
Несколько недель назад в той критической ситуации на борту дредноута он оказался в числе наших сторонников вследствие сложившихся обстоятельств.
Сегодня же это было его сознательным решением. В первый раз за все это время я подумала о том, что Кирк бы наверняка похвалил меня. Теперь мне было необходимо воспользоваться знаниями Сарды. Уже сейчас я ощущала на себе действие его телепатической поддержки, словно едва слышимое эхо подкрепляло мои мысли и действия. Мой мозг затруднялся объяснить характер этого влияния, было ли оно намеренным или же обычным фоном, аурой, окружающей вулканцев. В любом случае, я приветствовала такого рода поддержку.
— Мы должны действовать, — произнесла я, садясь в командирское кресло. Мягкость его новой кожаной обивки приятно расслабила мои ноги и, в особенности, спину, еще болевшую после схватки с Гелтом. Как дополнительное напоминание о пережитых неприятных минутах, мне под ребра уткнулся дезинтегратор, позаимствованный у одного из клингонов. Я вытащила его из-под пояса и вручила Мэрит; Сарда сделал то же самое со своим оружием. Скеннер предусмотрительно забронировал место рядом со мной, но затем пересел поближе к пульту управления навигацией и сенсорами, уступив свое место Сарде.
— Что вы задумали? — спросил Маккой с определенной долей недоверия в голосе. Он сидел, облокотившись на поручни, в одном из пассажирских кресел и жадно разглядывал через портал свой родной корабль. Без сомнения, он хотел оказаться там и выполнять свою работу.
Я чувствовала его тоску, и она придала мне еще большую решимость.
— Мы должны помешать им развить ускорение и уйти с орбиты.
Все на корабле посмотрели в мою сторону. Скеннер выпрямился, как линейка, и удивленно раскрыл рот.
— Неужели? Раз мы решились на это, то лучше реорганизовать всю Солнечную систему и выстроить все ее планеты в ряд.
Маккой наклонился вперед еще больше.
— Этот корабль хочет потягаться с "Энтерпрайзом"?
— Почему бы и нет, — продолжал усмехаться Скеннер. — Если вы доставите меня к нему на расстояние в пятьдесят метров, то я смогу своим лазерным фонариком разрезать весь его корпус, а если на десять метров…
Доктор не обратил внимания на его болтовню.
— Может быть, будет больше смысла в том, чтобы убраться отсюда и известить обо всем Звездный Флот?
— К тому моменту, когда он пришлет сюда помощь, — ответила я, — Морни успеет добраться на «Энтерпрайзе» до любого места в Галактике. Я же не собираюсь выпускать их даже из этой планетной системы.
— Пайпер, но у нас нет фазеров, достаточно мощных даже для того, чтобы нарисовать усы на носовом отсеке этого корабля, — ответил Скеннер.
Нас неожиданно прервал еще один голос.
— Оставьте ее в покое.
Все удивленно посмотрели в сторону кормы. Там, возле люка, одиноко стояла Мэрит. Одной рукой она держалась за переборку, словно ища поддержки своим словам у самого корабля. Лицо ее было наполовину в тени, а светлые волосы блестели в луче, падающем от небольшой, но яркой лампочки. Но больше всего наше внимание привлекла ее решимость.
— Пайпер — наш командир, — произнесла она. — Нам следует делать то, что говорит она, и поменьше спорить. И тогда если мы умрем, — добавила Мэрит, — то умрем достойно.
Мэрит всегда была такой спокойной и ненавязчивой, что я чаще забывала, чем помнила о том, что рассказывала ей, и сколько моих прошлых и настоящих мыслей она бережно сохраняла в своей голове, вещей как специальных, так и совершенно случайных. И только когда кое-что из этого выплыло на поверхность, так кстати, благодаря ее природному чутью, я почувствовала к ней благодарность и признательность.