Теперь мы возвращались на базу с тяжелым ощущением вины и скорби. Мы оказались не в состоянии помочь нашим воздушным братьям, и, возможно, они так и сгинули, не дождавшись помощи. Эта мысль угнетала всех членов экипажа, мы близко к сердцу приняли трагическую судьбу наших бесстрашных летчиков…
По приходе в базу нас, как всегда, встречали командование бригады и дивизиона, боевые товарищи и друзья, поздравляя с очередной победой.
На разборе нашего боевого похода нашлись скептики, которые мало верили в присутствие на Черном море немецких судов-ловушек, однако в скором времени в этом же районе подводная лодка «М-35» под командованием капитан-лейтенанта В.М. Прокофьева обнаружила судно-ловушку, вышла на него в торпедную атаку и, выдав тем самым свое положение, была подвергнута жестокой бомбардировке и длительному преследованию. Взрывы глубинных бомб (известно, что звук хорошо распространяется под водой) дали командиру подводной лодки «С-33» капитану 3-го ранга Б.А. Алексееву основание полагать, что атакуют его, и он стал уклоняться от кораблей противника, которые, как ему показалось, преследуют подводную лодку.
Здесь же в конце августа 1943 года один из этих коварных противолодочных кораблей ночью атаковал и потопил нашу подводную лодку «Щ-203» (командир капитан 3-го ранга Владимир Иннокентьевич Немчинов), хотя на основании воспоминаний итальянских моряков существует мнение, что «Щ-203» потопила итальянская сверхмалая подводная лодка. Так или иначе, ни у кого из нас не осталось сомнений в том, что в Ак-Мечети сосредоточились вражеские противолодочные силы с невстречаемыми доселе судами-ловушками…
25- ю годовщину Великого Октября мы встретили в Поти. Праздничный приказ Верховного главнокомандующего был зачитан перед строем личного состава.
«Будет и на нашей улице праздник…» - доходчивые слова приказа глубоко запали в наши сердца. [250]
Тяжело было под Сталинградом, и у нас, на Северном Кавказе, было тяжело, но мы все верили в скорую победу, и наш боевой дух, питаемый радостными известиями с фронта, становился крепче.
В порту Поти шла оживленная работа. Боевые и вспомогательные корабли Черноморского флота, а также суда морского транспортного флота активно доставляли Черноморской группе войск в Туапсе боеприпасы, продовольствие, танки, орудия и другую боевую технику. Готовилось наступление, приближающее нашу Победу… [251]
Глава 5.
Наступательный дух
Радостные перемены. Ремонт. Прибытие наркома ВМФ адмирала флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова в Поти. Доктор медицинских наук П. И. Бениваленский. Учебно-боевой поход. Поединок с вражеской подводной лодкой. Юнга Гена. О торпедах. Неудачная рыбалка. Снова в море. Поиск подводной лодки «М - 113». Плавающие мины. Две ночные атаки - два боевых успеха. Возвращение семьи из эвакуации. В новый боевой поход в Каркинитскнй залив. Вынужденная покладка на грунт. Торпедная атака по дунайской барже. Встреча с противолодочными кораблями
Подошел к концу 1942 год, самый трудный и ответственный для всех нас год, а с ним закончился и оборонительный период Великой Отечественной войны. Наступил переломный 1943-й.
Всюду, на кораблях и на берегу, чувствовались долгожданные радостные перемены. Каждый из нас находился в приподнятом настроении по случаю успеха наших войск под Сталинградом. В результате тяжелейших для обеих сторон оборонительных и наступательных операций гитлеровская Германия потеряла под Сталинградом более полутора миллионов человек, громадное количество боевой техники. Это был важнейший этап на пути к нашей Великой победе в Великой Отечественной войне. Разгромом врага на Волге была создана благоприятная обстановка для развертывания наступления советских войск на других направлениях советско-германского фронта, особенно - на Северном Кавказе. [252]
Моральный дух на флоте стал невероятно высоким. Победа под Сталинградом окрылила всех нас - от матроса до адмирала. Боевое содружество экипажей подводных лодок и командования еще более упрочилось…
6 января 1943 года Президиум Верховного Совета СССР издал Указ о введении новых знаков различия - погон для личного состава Красной армии, а 15 февраля - и для личного состава Военно-морского флота.
Как непривычно было смотреть друг на друга в новой форме! Погоны напоминали о царской армии, но в боях мы окрепли настолько, что теперь было не зазорно считать себя аристократами духа. В то же время мы отлично понимали, что такая форма нас ко многому обязывает.
После напряженного плавания нам предоставили время на капитальный ремонт, который должен был начаться сразу после Нового года и продлиться до июня 1943 года.
Вместе с парторгом Щукиным мы разместились в моей каюте и завели разговор о предстоящем ремонте подводной лодки, прикидывая, кого куда поставить, особенно в дни авральных доковых работ.
Несмотря на то что мы и базировались на плавучей базе «Волга», которая, по идее, должна была обеспечивать нас всеми видами боевого и энергетического довольствия (торпеды, воздух высокого давления, электроэнергия, топливо, пар, вода и т. п.), необходимым ремонтом, благоприятными условиями для занятий и отдыха личного состава, на деле ничего этого не было. Все, на что мы могли рассчитывать, так это на продовольствие, вещевое снабжение и элементарные жилищные условия в грузовом трюме. Приходилось самим заботиться о ремонте и поторапливать довольствующие органы базы, чтобы приемка боезапаса и горюче-смазочных материалов производилась в кратчайшие сроки, а обеспечивающие транспортные плавсредства стояли у борта подводной лодки как можно меньше.
Итак, ремонт мы должны были провести своими силами. Несколько дней отдыха пролетели быстро, мы встали в док и приступили к доковым работам, переборке забортных механизмов и устройств. [253]
Особенно нелегкая задача в боевых походах всегда выпадала на долю личного состава трюмной группы, группы мотористов и электриков во главе с Крыловым, Щукиным и Карповым. Это были, что называется, три кита, на которых держалась вся пятая боевая часть. Они всегда успешно справлялись с поставленными перед ними задачами: система погружения и всплытия, дизеля и все электрооборудование подводной лодки работали весь боевой поход безупречно. И теперь они нисколько не снижали темп работы.
Большим мастером своего дела был мичман Карпов, под стать ему и его подчиненные - командир отделении электриков Федорченко, который имел за плечами многолетний срок службы на подводных лодках. А наши электрики Виктор Перебойкин, Григорий Трубкин и Фокин являлись лучшими специалистами соединения.
Григорий Федорченко был первоклассным электриком, вдобавок он превосходно знал устройство корабля. К своим подчиненным Федорченко относился строго, но всегда был справедлив. Редко случалось, чтобы Федорченко повышал свой голос, тем более бранился или кричал. Одного его взгляда было достаточно, чтобы даже самые бойкие, строптивые матросы становились смирными. Все относились к нему с уважением. Он был крайне сдержан в отношениях и разговорах с людьми. Из всей команды ни на ком морская форма и рабочая одежда не сидели так опрятно, как на нем, ни у кого брюки и форменка не были так безукоризненно отутюжены. В этой аккуратности тоже проявлялся его характер.
Доковые работы шли успешно, строго по графику.
В. эти дни Черноморский флот готовился к высадке морского десанта: в районе Южной Озерейки - главного десанта и в Станичке - демонстративного отвлекающего десанта. Всей стране стали известны эти события и героизм наших отчаянных моряков. Я не могу не остановиться на этой операции, поскольку с ней оказалась связана судьба многих знакомых мне офицеров.