Такова общая картина происхождения человека, раскрываемая современной наукой. Понятно, что здесь мы могли воспроизвести лишь малую толику того богатейшего материала, который она накопила. Но и из него совершенно очевидна абсолютная несостоятельность библейского рассказа о сотворении человека богом. Как мы могли убедиться, он возник в результате прогресса животного мира. В образе первых людей нет ничего божественного. Наоборот, он весьма сходен с образом высших животных, особенно обезьян, о чем свидетельствуют хотя бы уже упомянутые на стр. 26 рудименты и атавизмы.
Труд создал человека
Большой и сложный путь прошло учение о возникновении человека. Множество невзгод, сомнений и радостей было пережито Дарвином и многими другими учеными в их борьбе за истину. Как мы могли убедиться, трудностей и преград было неизмеримо больше, и преодоление их требовало подчас настоящего героизма в борьбе с религиозным фанатизмом, житейскими предрассудками, невежеством. Эта титаническая борьба продолжалась с неослабевающей силой, во-первых, потому, что не получила еще своего окончательного завершения сама теория происхождения человека и, во-вторых, потому, что Дарвин, Геккель и другие ученые допустили ряд существенных ошибок. Главнейшая из них: отрицание ими коренного отличия человека от всех животных. Борясь против библейского мифа о сотворении человека, они полагали, что достаточно признать хотя бы одно свойство, принципиально выделяющее его из животного мира, чтобы сделать тем самым уступку религии. Если речь, сознание, труд и прочие общественные качества, думал Дарвин, есть только у людей, то тогда нельзя будет объяснить их возникновение естественным путем, а следовательно, опровергнуть соответствующие религиозные представления о происхождении человека. А это вело его к выводу о том, что все перечисленные качества хоть и в меньшей степени, но все же присущи животным.
Однако если между людьми и обезьянами нет качественной разницы, то сам собой напрашивается вывод о том, что биологические законы, действующие в стадах обезьян и других животных, должны действовать и в обществе людей. Значит, и там должна быть борьба самцов за самок, пищу, должны действовать законы естественного отбора и т. д.
Надо сразу отметить, что сам Дарвин никогда не делал подобных выводов из своей теории и даже подчеркивал влияние общественных привычек человека на развитие нравственного чувства, чувства долга и других отличительных черт человека. Являясь великим гуманистом, он резко осуждал расизм, эксплуатацию отсталых народов европейцами: «Кровь кипит в жилах и сердце сжимается, когда подумаю, что мы, англичане, и потомки наши, американцы, с их вечными хвастливыми возгласами о свободе, причинили и продолжают причинять столько зла». Однако многие его последователи и буржуазные философы сделали такой вывод. Имея в виду такого рода буржуазных философов и ученых, К. А. Тимирязев с гневом писал, что «не по разуму усердные сторонники, но еще более не добросовестные или невежественные противники идем Дарвина спешили навязать ему мысль, будто бы борьба за существование, понимаемая в самой грубой, животной форме, должна быть признана руководящим законом и должна управлять судьбами человечества… Он ли, каждое слово которого дышит самой высокой гуманностью, стал бы проповедовать идеалы людоеда?»
Духовенство не преминуло воспользоваться подобными лжевыводами из учения Дарвина и стало обвинять его в аморальности, аптичеловечности и прочил грехах. Кроме того, спекулируя на хорошо известном людям качественном отличии их от животных, оно всячески подчеркивало те места Библии, где это древнейшее знание нашло свое отражение, и на основании этого пыталось «доказать» истинность ее рассказа о сотворении человека и соответственно ошибочность всего дарвиновского учения о происхождении человека.
Создалось положение, при котором учение Дарвина о происхождении человека оказалось не в состоянии полностью опровергнуть религиозные представления но этому вопросу. Больше того, оно само вследствие своей внутренней слабости подверглось серьезной критике со стороны духовенства, использовавшего факты действительного качественного отличия человека от животных.
Труднейшую задачу создания новой, более совершенной теории происхождения людей, которая, восприняв все лучшее, что дал Дарвин, была бы свободна от со недостатков, выполнили великие корифеи пауки Карл Маркс и Фридрих Энгельс. В противоположность Дарвину они подчеркнули коренное отличие людей от животных. Означало ли это какую-либо уступку богословам? Ни в коем случае! Люди помимо животной сущности обладают совершенно иной, общественной природой, проявляющейся прежде всего, в материальных, производственных отношениях. Именно ими, а не просто наличием сознания, речи, как утверждали служители культа, отличается человек от животного. Прежде чем создавать теории, философствовать, указывал Маркс, люди должны сначала сообща потрудиться, произвести необходимую им пищу, одежду, жилище. Вот как выразил эту мысль Энгельс в письме к известному народнику Лаврову: «Существенное отличие человеческого общества от общества животных состоит в том, что животные в лучшем случае собирают, между тем как люди производят. Уже одно это, правда, основное различие делает невозможным простое перенесение законов животного общества на человеческое общество»[3].
3
«Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями». Госполитиздат, 1951, стр. 213.