Перечисленные выше основные виды деятельности австралопитеков, особенно такие сложные, как охота и оборона, требовали весьма высокой организованности, недоступной всем остальным животным, в том числе и современным высшим обезьянам.
Но у австралопитеков была еще одна, свойственная только им деятельность: добывание естественных орудий. Трудно переоценить ее значение для жизни австралопитеков, так как им было небезразлично, какими дубинами и камнями охотиться или отбиваться от врагов, какими костями или палками добывать растительную пищу. Слишком большие и тяжелые пли, наоборот, очень легкие и хрупкие дубины могли привести к неудаче в охоте или даже к гибели членов стада; очень тяжелый и тупой камень не годился для разделки добычи, а маленький камень — для охоты. Немалое значение имела и форма естественных орудий, их твердость, прочность и другие свойства.
Однако деятельность по добыванию орудий имела для австралопитеков другое, куда более важное значение: именно она направила их развитие по пути превращения в человека. Несомненно, что австралопитеки должны были постоянно искать все новые и новые орудия и для замены вышедших из строя и для того, чтобы найти еще более удобные и надежные. Эти беспрестанные поиски неизбежно обогащали их знанием все новых свойств окружавших их предметов — камней, деревьев и т. д. Эти знания и опыт очень пригодятся им потом для изготовления первых орудий.
Отсутствие непосредственной связи между добыванием естественных орудий и удовлетворением биологических потребностей австралопитеков создавало несравненно большие возможности совершенствования этого вида деятельности, чем какого бы то ни было другого. Быстрого ее совершенствования требовала и сама чреватая опасностями суровая жизнь австралопитеков. Найденные камни и палки чаще всего не очень-то были удобны для действия ими. Какой-нибудь сучок на рукоятке дубины или выступ на поверхности камня мог сильно мешать успешному их использованию. Поэтому австралопитеки рано или поздно должны были устранять эти помехи, т. е. подправлять, обрабатывать орудия.
В результате поиск орудий со временем неизбежно дополнился более сложной деятельностью — подправкой и сохранением их, что явилось важным шагом к изготовлению орудий.
Возможность таких действий австралопитеков подтверждается большим числом подправленных костяных орудий, обнаруженных Дартом на месте обитания австралопитеков. Опыты над высшими обезьянами также позволяют прийти к такому же выводу. Они показали незаурядную способность обезьяны к так называемой обрабатывающей деятельности, направленной как раз на то, чтобы эффективнее использовать предметы, которые ей давали для доставания приманки, для игры или других целей.
Немаловажное значение рассматриваемая деятельность австралопитеков имела и для охоты, обороны, собирательства, разделки туш добытых животных. Предоставляя им все более удобные и надежные орудия, она тем самым, с одной стороны, способствовала большей эффективности действий, с другой, служила ступенью для перехода к трудовой деятельности.
Значительные успехи австралопитеков в их совместных действиях и высокий уровень их телесного строения побудили некоторых ученых считать их чуть ли не людьми. Но это мнение не получило в науке широкой поддержки. Большинство советских ученых твердо признает, что отношения австралопитеков друг к другу и их стадную организацию все же следует считать животными по своему существу.
В силу каких же причин они пришли к такому выводу? Прежде всего, к таким причинам следует отнести слабое развитие головного мозга, которое не позволяло австралопитекам иметь речь и сознание. Кроме того, в стаде австралопитеков не было еще настоящего ядра, способного превратить охоту и другие виды деятельности в сознательные, трудовые и придать им общественный характер. Таким ядром стало систематическое изготовление орудий труда. Деятельность же по розыску и подправке орудий вследствие своего индивидуального характера (каждый сам себе подбирал необходимые ему кости, камень, палку в зависимости от своих собственных потребностей, навыков и физических особенностей) не могла стать этим центром. К тому же она носила стихийный, а следовательно, во многом неустойчивый, случайный характер. Понятно поэтому, что деятельность членов стада во время охоты, не говоря уже о собирательстве, оставалась для них в основном индивидуальной по своим навыкам, применяемым орудиям и даже целям. Они, очевидно, охотились сообща лишь при общей потребности всего стада в мясе. Как только эта потребность (в том числе и у детенышей) удовлетворялась, охота, естественно, прекращалась до тех пор, пока основная масса членов стада снова не испытывала голод.