И затем, как нетрадиционный старший брат, он запрещает мне заниматься саморазрушением и тащит меня на нашу следующую охоту.
Объект охоты, как оказалось, находится в особняке.
Как только мы входим в парадную дверь, мы обнаруживаем Лэндона, сидящего на стуле, с телефоном в руке.
— Почему ты так долго, черт возьми? Я закончил свои неотложные дела, навестил совершенно пьяного Реми, поиграл в игру и уже собирался заканчивать. — Наконец он поднимает голову. — Я подумал, что Илай заставит тебя поторопиться, если ты доверишься ему. Должен сказать, я ранен, прямо в мое несуществующее сердце. Я думал, у нас есть общая связь, Крей-Крей. Судя по твоему выражению лица, эта дрянь все выложила?
Я бросаюсь в его сторону, дергаю его за воротник футболки и бью его той же рукой, которую чуть не сломал о стену.
Лэндон падает боком на стул, а его телефон падает на пол. Он улыбается, когда я снова хватаю его, мои пальцы впиваются в его кожу.
Глава 27
Лия
Особенность демонов в том, что они остаются на всю жизнь.
Каждый раз, когда я думаю, что оставила их в извращенном прошлом, где им и место, они поднимают свои уродливые головы, стремясь напомнить мне, что они существуют.
Что они здесь и останутся.
И сколько бы я ни пыталась сосредоточиться на своем с трудом заработанном счастье, это может быть лишь фаза.
Прошло столько лет, но воспоминания так ярки, как будто это вчерашний ужин.
Они скрипят, грохочут и захлестывают мой разум образами боли, слабости и стыда.
Много стыда и сожалений, которые я не могу сдержать.
Я вышагиваю по всей длине входа, туда-сюда, туда-сюда, как безголовая курица.
Я слышу низкий звук моих нервов, ощущаю сдавленность в животе и хаос, бьющийся о мой череп.
Все дальше и дальше, это нарастает и смещается, пока мне не хочется кричать.
Не помогает и то, что у Адриана была срочная встреча, и его не было с Колей почти всю ночь и утро.
К счастью, Ян вернулся. Сейчас он откинулся на стуле, потягивает водку и смотрит на меня с неизменным выражением лица.
— У тебя будет головокружение, если ты будешь продолжать в том же темпе. — Сухо комментирует он.
— Мне не следовало позволять ей возвращаться. Может быть, мы сможем поймать их, если пойдем за ними сейчас, и я смогу привести ее домой и прижать к груди, где никто не сможет ее найти?
— Ты параноик.
— То же самое ты говорил, когда ее похитили в детстве.
— Ее не похитили, так как мы спасли ее до того, как они смогли ее забрать.
— Но её почти похитили.
— Ты говоришь как Босс, когда он оправдывает свое властное поведение. Я защищаю ее слишком сильно, потому что они используют ее против меня. — Подражает он тону Адриана.
— Хотя это правда.
— Может быть, но вы двое должны знать, что она больше не маленький ребенок. Кроме того, она с Джером. Он никому не позволит ее обидеть.
— А что, если он тоже пострадает? — я останавливаюсь, мое дыхание становится таким тяжелым, что эхо разносится вокруг нас. — Что, если я потеряю их обоих?
Он встает и сжимает меня за плечи.
— Ты слишком много думаешь. Это паранойя и тревога, а эти двое — иррациональные ублюдки, которых мы ненавидим. Если бы мы встретили их в переулке, то точно убили бы их нахуй, обезглавив... А теперь вдохни. Выдыхай.
Я делаю длинный вдох, чувствуя, как рассеивается черное облако, которое клубилось вокруг моей головы.
На моих губах появляется небольшая улыбка.
— Спасибо, Ян. Я не знаю, что бы я без тебя делала.
— Наверное, довела бы себя до точки невозврата. — Он опускает голову и смотрит мне в глаза. — Тебе лучше?
— Немного.
— Немного — это уже хорошо.
Мы остаемся так на короткое мгновение, пока я пытаюсь и частично терплю неудачу в попытках регулировать свое дыхание. Честно говоря, я не знаю, что бы со мной было, если бы рядом со мной не было такого друга, как Ян.
Именно он убедил меня в том, что мои страхи по поводу того, что Анника разделит мою судьбу с балетом, — это паранойя. Что моя дочь — это не я, и мы не будем страдать от одного и того же.
— У тебя есть ровно одна секунда, чтобы убрать свои руки с плеч моей жены, прежде чем я их сломаю.
Сначала до нас доносится грозный голос Адриана, а затем его громадное, как жизнь, присутствие.
Я знаю этого человека уже более двадцати пяти лет и все еще наклоняю голову, чтобы получше его рассмотреть. Я по-прежнему стараюсь запечатлеть в памяти каждый его сантиметр.