Молча.
Если бы я знал, что присутствие Авы заставит Эльзу наконец-то прислушаться и расслабиться, я бы уже давно пригласил ее.
Я засовываю руку в карман, глядя на неподвижного сына. Доктор сказал, что теперь все зависит только от него, и хотя я пригрозил убить всех врачей и подать в суд на больницу, если с ним что-то случится, я знаю, что в нынешней ситуации все зависит от Крея.
Есть какое-то препятствие, которое мешает ему открыть глаза.
Что именно, я не знаю. Но я уверен, что это связано с тем, о чем дети шептались в углу и отказывались говорить нам.
Само собой разумеется, я знаю, что это не какое-то ограбление, как пытались убедить нас дерьмовые актеры, за исключением Лэндона. Они рассказали свои истории, но все было слишком идеально и воняло интригами Лэна.
Мне любопытно узнать, что заставило их пойти на такие меры.
Единственный, кто может ответить на мой вопрос, не кто иной, как мой племянник, Лэндон. Других легче расколоть, и под давлением они принесут мне более быстрые результаты, но он — организатор всего этого и, следовательно, он скрывает истинную причину.
Но есть одна проблема. Он методично избегает того, чтобы я загонял его в угол.
Проблема, которую я сейчас пытаюсь обойти. Так же, как я нашел способ, чтобы Эльза действительно отдыхала, а не напрягалась.
Мой взгляд переходит на Крейтона, и беспомощность ударяется о мою грудную клетку. Тот факт, что я ничего не могу сделать, чтобы вывести его из этого состояния, кроме изобретения машины времени, затягивается на моей шее, как петля.
Илай — мой биологический сын, моя плоть и кровь, и единственный сын, которого, как я думал, я мог бы назвать сыном, но именно Крейтон стал тем сыном, в котором я не знал, что нуждаюсь.
Он тот, кто случайно сообщает мне новый факт, который он узнал, или следит за тем, чтобы я был включен в разговор, когда этот сопляк Илай пытается подзадорить меня ради забавы интереса.
Он играет роль посредника между нами, связующего звена, которое поддерживает наши отношения между отцом и сыном. Без него мы бы, наверное, развалились на части.
Ни разу я не считал его хуже только потому, что у нас нет общего ДНК. Крейтон — доказательство того, что семья не зависит от крови, и я считал его чудом, как и Эльза.
— Проснись, сынок. — Шепчу я, мой голос приобретает призрачное звучание в тишине.
Я знаю, что он меня не слышит, но я готов испробовать любой метод, включая сатанинские ритуалы, если это означает, что мы сможем вернуть его.
Что может начаться с приставания к доктору. И я так и делаю — врываюсь в кабинет главного врача, пока он на совещании.
Он и его помощники смотрят на меня так, будто я дьявол, только что вышедший из ада.
— Мистер Кинг... могу ли я чем-нибудь вам помочь?
— Кроме того, что я действительно компетентен и привел моего сына в сознание?
Доктор Штраус, лысый старик с выпуклыми карими глазами и острым носом, выглядит взволнованным.
— Как я вам уже сказал, мы сделали все, что могли.
— Очевидно, этого недостаточно, чтобы заставить меня вливать больше пожертвований в это заведение и удовлетворить ваши исследовательские наклонности.
— Мистер Кинг...
— Если он не очнется в ближайшие двадцать четыре часа, я переведу его обратно в Лондон и урежу чеки.
Не дожидаясь его ответа, я выхожу из комнаты, не чувствуя ни малейшего облегчения.
Остановившись у торгового автомата, я приостанавливаюсь, когда из-за моей спины появляется палец и нажимает на кнопку «Вода».
— Из этих бесполезных автоматов можно пить только минеральную воду, верно?
Я беру бутылку и поворачиваюсь лицом к племяннику.
Лэн прислонился спиной к стене, руки и лодыжки скрещены, тень улыбки перекосила его губы.
— Привет, дядя.
— Это не заняло много времени.
— Ты не можешь просто написать мне, что можешь передать мне всю информацию, и не ожидать, что я появлюсь. Хотя это удар ниже пояса, дядя. Ты просто вырыл яму в том месте, где раньше было мое сердце.
— Прекрати драматизировать, и перестань общаться с Реми и перенимать его отвратительные привычки. А теперь расскажи мне.
— Что рассказать?
— Правду о том, что случилось с Крейтоном. Кто это с ним сделал?
— Не-а, я слишком тщательно все спланировал, я не могу просто так рассказать тебе свои секреты.
— Или ты мне расскажешь, или сделки не будет.
— Господи. Ты уверен, что мы действительно семья?
— Возможно, это генетическая ошибка.
Он усмехается, звук легкий.
— Ну, я не так уж и против того, чтобы рассказать, но это зависит от того, возненавидишь ли ты меня, если узнаешь, что это я раскопал и пролил свет на прошлое Крейтона.