Моя жена сглотнула.
— Я так и думала. Он... может быть хладнокровным, это он перенял от отца, но под всем этим я знаю, что у него есть сердце.
— Это то, что моя мама говорит о моем брате, и самое ужасное, что она верит в это, но мы все знаем, что он психопат.
— Джереми не психопат.
— Учитывая то, что он сделал, он, вероятно, хуже.
— Что он сделал?
— Я пообещал ему, что не буду лезть в его дела, если он не будет лезть в мои, и я бы хотел сохранить это перемирие. Не в корыстных целях, а ради Анники. Ей не нравится, когда мы конфликтуем.
Лия кивает в знак понимания, а мне хочется притащить своего сына обратно с другой стороны океана и вытрясти из него всю дурь.
Он не должен был принять Крейтона так легко или быстро, независимо от того, какую сделку они заключили.
Хотя после того, как Анника выстрелила в Крейтона, чтобы спасти его, его неодобрение все равно постепенно спало.
— Мне тоже не хочется, чтобы она уходила, но, может быть, на этот раз нам стоит позволить Аннике сделать свой выбор, папа, — вот что он сказал мне, когда мы виделись в последний раз.
Очевидно, это из-за того, что он заключил сделку с этим маленьким дерьмом.
Этот маленький засранец встает, шепчет что-то Аннике, и она прерывает свои выходки с Яном, чтобы услышать, а затем широко улыбается ему.
Он идет к дому, а я скрываюсь из виду, пока он идет в ванную, вероятно, чтобы умыться или выблевать то, чем она его кормила.
Когда он выходит, я не пытаюсь спрятаться, и он делает паузу, прежде чем направиться в сторону сада.
Я преграждаю ему путь, и он останавливается, подняв бровь.
— Это радушный прием? Или у тебя где-то спрятан пистолет?
— Ты сегодня ужасно разговорчив.
— И подозрительно, что ты не угрожаешь мне телесными повреждениями.
— Мы перейдем к этому вопросу через несколько минут.
— Во что бы то ни стало. Давай покончим с этой утомительной работой.
— Это был сарказм?
— Был? Анника научила мне.
Это маленькое гребаное дерьмо будет погребено под землей на шесть футов раньше, чем моя жена и дочь проснутся завтра.
Он делает шаг ко мне, вся беззаботность исчезает с его лица.
— Я буду рад потакать любым твоим угрожающим причудам, и я не расскажу об этом Аннике или Лии, но я говорю тебе прямо сейчас, что ты не сможешь забрать у меня то, что принадлежит мне.
— Что, блядь, ты только что сказал?
— Моя. Анника моя, и никто не изменит этого факта, даже ты.
— Анника в конце концов забудет тебя.
— Продолжай мечтатель, Адриан, и пока ты будешь мечтать, я стану твоим зятем. Мы будем усердно работать, чтобы подарить тебе прекрасных внуков.
— Нет, если ты каким-то образом умрешь до этого. И кто дал тебе разрешение называть меня по имени?
— Мне не нравится мистер Волков. Слишком длинно.
Либо этот ублюдок дерзок, либо ему совершенно наплевать на свою жизнь. Или возможно, и то, и другое.
— И еще, если ты такой собственник, почему ты до сих пор ничего с ним не сделал?
Я поворачиваюсь так, чтобы мы оба стояли лицом к сцене в саду. Анника брызгается водой, а Лия наклоняется, смеясь над чем-то, что сказал Ян, пока он ухмыляется, как идиот.
— Он гребаный клоун, который не знает своего места, — бормочу я себе под нос.
— Чему ты должен был научить его давным-давно, — говорит Крейтон таким же недовольным тоном.
— Думаешь, я не пытался? Он отскакивает назад, как паразит, единственная цель которого — вывести меня из себя.
— Анника упоминала, что ты часто угрожал отправить его в тюрьму в спецназ в России. Есть ли причина, по которой этого не произошло?
— Видишь эту женщину?
Я наклоняю голову в сторону жены.
— Это и есть причина.
— Ты и сейчас можешь это сделать.
— Он слишком стар.
— Можно ли поставить его на административную должность?
— Возможно.
Я разделяю первый взгляд понимания с маленьким ублюдком.
По крайней мере, мы оба терпеть не можем Яна.
Точнее, то, как он близок к двум женщинам.
Когда мы вместе подходим к сцене, Ян даже не удосуживается встать и продолжает потягивать коктейль, который приготовила для них Огла.
Это Анника, чье выражение лица загорается, как фейерверк, когда она видит меня со своим все еще не парнем, а я все еще не угрожаю сбросить его в ближайшую канаву.
Она была его представителем, менеджером и специалистом по PR с самого острова и использовала все уловки, чтобы заставить меня потеплеть к нему.
Например, упоминание о там, как он защищал её и о том, что он хуже, чем я и Джереми вместе взятые. Или как он научился готовить, потому что не хочет, чтобы она уставала — скорее, он не хочет проходить через пытку, поглощая ее еду.