Я бросаю взгляд позади себя и задыхаюсь, когда Крейтон спрыгивает с одной из стоек ринга. Он полностью игнорирует Реми и Лэндона и трусцой бежит в нашу сторону.
Толпа расступается перед ним, некоторые хлопают его по спине, другие пытаются пожать ему руку. Он не обращает ни на кого из них никакого внимания. Его внимание сосредоточено только на мне.
У него порез на губе, а его лицо похоже на лицо владыки преступного мира, только что вышедшего из боя.
Все, что я хотела сказать, замирает у меня в горле, когда он хватает меня за талию и прижимает к себе.
Голос Крейтона звучит как нельзя лучше, когда он смотрит на своего брата.
— Держись, блядь, подальше от того, что принадлежит мне.
А потом он вытаскивает меня из клуба.
Глава 16
Анника
— Эй, помедленнее...
Я практически бегу трусцой, чтобы поспеть за широкими шагами Крейтона. Мы пролетаем мимо глазеющих студентов, которые, вероятно, так же шокированы его действиями, как и я.
А может, это потому, что он полуобнажен, его отточенные мышцы выставлены напоказ, и только шорты низко свисают на бедрах.
Хотя я никогда раньше не приходила смотреть его бои, известно, что Крейтон Кинг — действующий чемпион. Его отстраненность — это его сила и причина, по которой он выиграл чемпионат в прошлом году и с тех пор побеждает в каждом поединке.
Поэтому то, что он потерял самообладание в конце боя, должно было выглядеть как некое кощунство.
Его хватка на моем запястье запрещает мне даже думать о борьбе. Все, что я могу делать, это идти в ногу — или пытаться. Когда я снимаю солнцезащитные очки, чтобы лучше видеть, они падают на землю, но он не дает мне их поднять.
Мы идем дальше и дальше, мелькая мимо студентов и местных жителей, а потом спускаемся на пустые улицы и проходим мимо закрытых магазинов. Я пытаюсь говорить успокаивающим тоном, сказать ему, чтобы он сбавил темп, но он меня не слышит.
Он — зверь, у которого единственная цель — сбить меня с ног.
Ночной воздух проникает в мои кости, и я благодарна, что надела толстовку: она не только согревает меня, но и обеспечивает столь необходимую мне анонимность.
— Я не против того, что меня похитили и все такое, но не мог бы ты идти помедленнее? — я пытаюсь шутить. — Невозможно идти в таком темпе.
Он смотрит на меня через плечо, глаза темные, напряжение пульсирует в его теле.
— Заткнись.
Мои слова замирают в горле. Наверное, это значит, что он злится. Нет, возможно, это нечто большее.
Но почему эти разрушительные эмоции направлены на меня? Я же не сделала ничего плохого.
Чтобы не усугубить свое положение, я прикусываю язык и позволяю ему тащить меня Бог знает куда.
Спустя, казалось бы, вечность, мы приходим на пляж. Люди обычно идут туда, где есть песок, чтобы насладиться водой и видом.
Но только не Крейтон.
Он ведет меня к скале, острые части которой похожи на клыки диких животных.
Я изо всех сил пытаюсь освободиться.
— Нет, нет. Я туда не пойду.
Он тянет меня за руку, но я не двигаюсь.
— Я сказала, что не пойду туда. Странные твари живут на этих камнях, поджидая свою следующую жертву. Кто знает, какое животное может наброситься на меня в темноте?
— Единственное животное, о котором тебе стоит беспокоиться, это я.
Мои губы разошлись, и он воспользовался моментом моего недоумения, чтобы потянуть меня за запястье, увлекая за собой на вершину огромной скалы.
Я внимательно наблюдаю за окружающей обстановкой. Вокруг темно, небо затянуто облаками, и только далекий уличный фонарь освещает ночь.
Волны разбиваются о берег со свирепостью, от которой по моему позвоночнику пробегает дрожь.
Крейтон бросает меня вперед так, что я стою спиной к воде, а он возвышается надо мной.
В темноте он кажется чудовищным, вырезанным из ночи и созданным специально для того, чтобы наказывать.
Он — опасное насилие в красивой маске. Сухая кровь прилипла к линии волос, уголок губы порезан, а синяк украшает скулу.
Я все еще изучаю его, когда он одним движением прижимается ко мне, его голодный взгляд раздевает меня догола, а его интенсивность пульсирует с каждым глотком кислорода.
Моя нога соскальзывает, и я вскрикиваю, хватаясь за его напряженную руку.
— О чем, черт возьми, ты думаешь?
— Это я должен спросить тебя об этом.
— Меня?
Он ничего не говорит, продолжая смотреть на меня, вероятно, прикидывая, как он положит меня к себе на колени и отшлепает.
Я дрожу от этой мысли, но игнорирую пульсацию между ног.