Говорят, что единственный способ быть популярным или любимым — это топтать других и быть злым, но я верю в то, что нужно быть милым.
Я верю в то, что нужно быть социальным ради общего блага.
Если бы я только могла не позволять чужому мнению разъедать меня изнутри, это было бы идеально.
Я останавливаюсь, когда рука обхватывает мое плечо.
— О. Ты жива, слава богам и всем религиям.
Ава делает вокруг меня целый тур, и это выглядит довольно забавно, учитывая огромную виолончель, пристегнутую к ее спине.
Она осматривает каждый сантиметр моего тела, даже поглаживает мое лицо, чтобы убедиться, что оно такое же.
Сегодня она одета в розовую юбку и белый топ с модным разрезом. Она самый элегантный человек из всех, кого я знаю, после моей мамы, и она также похожа на меня по характеру.
Мы сблизились сразу же, как только встретились, около двух месяцев назад, когда я только поступила в КЭУ. В результате я сблизилась со всеми ее подругами. Она и девочки даже разрешили мне переехать в их отдельную квартиру в общежитии, несмотря на то, что я «американка», которая просто не понимает их одержимости рыбой и чипсами.
Я ухмыляюсь.
— Привет, скучала по тебе.
Она обнимает меня и целует в щеку.
— Скучала по тебе до усрачки, сучка. Каковы шансы, что твой брат отбросит отстойный патриархат и разрешит тебе вернуться в общежитие?
— На данный момент? Никаких.
Она стонет и цепляет свою руку за мою.
— Ты действительно в порядке? Все говорят о пожаре в особняке Язычников.
— Я крепко спала. — Я лгу сквозь зубы. — Пока они не разбудили меня шумом.
— Должно быть, это было так страшно. Не могу представить, как можно проснуться посреди ночи от известия о нападении.
— Я бы не назвала это нападением.
— Вполне. Они, вероятно, охотились за твоим братом или его друзьями. Серьезно, как он думает, что это место безопаснее для тебя, чем наша маленькая общага?
— Без понятия. — Наверное, из-за того, что у него там вся охрана.
— Давай попросим Сес поговорить с ним. Она явно не боится всей этой его ауры темного лорда... Говорите о дьяволе!
Мы приходим в кафетерий, в котором часто обедаем. Мы, то есть Ава, Сесилия, Глиндон — девушки, с которыми я остаюсь, Ремингтон, Брэндон и... он.
Парень с океанскими глазами и пугающим присутствием.
Хотя, когда мы садимся за стол, Сесилия и Реми ссорятся из-за картошки фри, а Брэн пытается быть посредником. Я нигде не вижу ни Глиндон, ни его.
Я стараюсь не обращать внимания на узел в груди, но у меня не получается.
Мы с Авой занимаем свободные места, и я улыбаюсь Брэну, когда его глаза встречаются с моими.
— Где Глин?
— Я удивлена, что ты все еще спрашиваешь об этом предателе, честно говоря. — Ава хмыкает. — Она, наверное, где-то там, получает двойки.
Брэн отталкивает свою тарелку, его нос наморщен.
— Не тот образ моей младшей сестры, который мне нужен.
Ава бросает в рот картошку фри.
— Вот почему я сказала «двойка», а не «член».
Реми ухмыляется.
— Кто-то упомянул член?
— О, посмотрите на это. Кто-то признает, что он таковым является. — Сесили скрещивает руки на своей рубашке, на которой изображен милый кот с пистолетом, стреляющий словами «Пиу, пиу, мудак».
— Я? — губы Реми растягиваются в ухмылке чеширского кота, но это все равно не отменяет его симметричного красивого лица. — Скажи слово, Сес. Ч-Л-Е-Н. Не будь ханжой.
Она откидывает назад свои серебристые волосы.
— Ханжа? Я предпочитаю границы.
— Зеваю. — Реми притворяется, что заснул. — Разбуди мою светлость, когда у этой зануды начнется жизнь.
Так Реми называет себя, «моя светлость», из-за своей благородной крови. В то время как все остальные считают это высокомерием, я нахожу это очень милым.
У него характер беззаботного ангела — хотя Ава и Сесили утверждают, что он дьявол-гедонист. Реми был одним из первых людей, которые мгновенно ко мне привязались, и я никогда этого не забуду.
— Прекрати. — Брэн подталкивает его.
Сесили готова к тысячному раунду препирательств, но потом видит меня и отступает.
— О, Анни. Ты в порядке?
— Абсолютно в порядке. Физический осмотр проводила сама Ава.
— Это точно. — Моя подруга поглаживает свою виолончель. — Внешне она в порядке.
— Они знают, кто это сделал? — спрашивает Сесилия.
— Понятия не имею. Ты же знаешь, я в это не вмешиваюсь. — Я улыбаюсь, доставая свой контейнер с едой.
Мое ОКР может быть спровоцировано крошечными, глупыми деталями, например, тем, что один из моих контейнеров для салата стоит не на одном уровне с другими.