Из-за нее я докопался до той части себя, которую предпочитаю держать глубоко зарытой, чтобы ни у кого не было шанса ее обнаружить.
Аннике, блядь, Волковой просто нужно было сунуть свой нос туда, где ему не место.
Она встречает мой взгляд.
— Если ты будешь продолжать отталкивать меня, у тебя никого не останется.
— Я могу с этим жить.
— А я не могу.
— Анника. — Я скрежещу челюстью. — Или уходи, или я тебя трахну. Больно или нет.
Она не делает ни шагу и даже не колеблется, ее глаза не покидают мои.
— Ты должна была убежать, пока я был милым, маленькая девочка. — Я дергаю ее за талию. — Сядь на мой член. Это будет долгая, блядь, ночь.
Затем я трахаю ее, кусаю, ставлю метки и заставляю ее полностью пожалеть о том, что она выбрала меня.
Проникнула под мою кожу.
Стала тем человеком, который, как я не знал, мне нужен.
Глава 20
Анника
Я вздрагиваю, когда жесткий язык продолжает подниматься и опускаться.
На моем лице.
Я резко просыпаюсь, и мои глаза чуть не выпучиваются от вида крошечной мордочки, ушек и усиков.
— Тигр? — я чуть не вскрикиваю, и он испуганно отпрыгивает назад на кровать, а затем снова медленно вальсирует в мою сторону.
Он вырос с тех пор, как я в последний раз видела его в приюте несколько недель назад, но я не сомневаюсь в том, что это он. У него даже есть милая родинка в форме сердечка между глазами.
Я сажусь и морщусь, когда мои мышцы ноют от боли. Ванна почти ничего не дала после того, как Крейтон трахал меня на четвереньках на плитке, потом у стены и на кровати.
Это было так мощно и грубо, и он не сдерживался, как в первый раз. Он брал и брал и дарил мне ослепительное оргазмы взамен.
Он был разъярен, абсолютно по-звериному и не в себе.
Сказать, что я выбралась целой и невредимой, было бы преуменьшением.
Что ж, я получила удовольствие, но мне не понравилось, что после этого он чувствовал себя отстраненным. Даже когда он отвел меня в душ и вымыл нас обоих. Не было тех нежных прикосновений, когда он принимал ванну и мыл мне волосы.
На мгновение я подумала, что, возможно, я разрушила его стены, но он доказал, что я принимала желаемое за действительное.
Но на день рождения он подарил мне самое красивое ожерелье. Я скольжу по нему пальцами, чтобы убедиться, что оно все еще на месте.
Кроме того, я спала, прижавшись к его телу, так что, может быть, не все так безнадежно?
Хотя сейчас его нигде не видно, и в постели только я.
С Тигром.
Он прыгает мне на плечо, тянется к моей голове, как раньше, и я смеюсь, гладя его. Его мурлыканье наполняет меня столь необходимой дозой дофамина.
— Ты был здесь все это время, малыш? У тебя даже ошейник есть, такой милый. — Он ударяется головой о мою руку и мурлычет еще немного, а затем мяукает, вероятно, в поисках еды.
Оставив его на кровати, я с усилием встаю и обыскиваю комнату, но ни еды, ни следов моей одежды нет.
Поэтому я накидываю одну из толстовок Крейтона, которая проглатывает меня целиком, и выхожу в коридор, неся на руках суетливого Тигра.
— Хорошо, хорошо. Я просто найду тебе немного еды.
Это легче сказать, чем сделать, потому что вскоре я теряюсь, не зная, в каком направлении мне идти.
Мне требуется несколько мгновений, чтобы найти лестницу, и еще больше времени, чтобы добраться до нее.
Затем я прохожу через жилую зону, оглядываясь вокруг и задаваясь вопросом, не попала ли я каким-то образом в ловушку в доме с привидениями.
Отсутствие шума в таком огромном помещении поднимает волоски на затылке, и я крепче прижимаю Тигра к себе.
Сейчас самое время Крейтону показаться.
Если только он не исчез до того, как я проснулась, чтобы не смущать меня просьбой уйти?
Мое сердце сжимается при этой мысли, и я быстро запихиваю ее обратно в бездну своей души.
— Кто у нас здесь?
Я вздрагиваю, и Тигр тоже. Он спрыгивает с моих рук и шипит на новоприбывшего, хвост поднят, тело изогнуто, а уши отведены назад.
Илай смотрит на него так, словно он не более чем грязь на его ботинках, и тут происходит странная вещь.
Тигр поджимает хвост и убегает в укрытие. Неужели он только что отпугнул его взглядом?
— Я не так уж популярен среди животных. — Он улыбается мне, но в его улыбке нет ни капли искренности или доброжелательности.
Он прислонился к стене, над ним висит зарезанная голова буйвола, придавая ему жутковатый вид. Его выражение лица и аура противоречат стильной манере одеваться. Отглаженные черные брюки, элегантная рубашка на пуговицах и стильные итальянские мокасины.