— И что? — я давлю. — Он такой из-за своего прошлого?
— Может быть. Возможно.
И тут меня осеняет. Крейтон однажды сказал, что он ест слишком много, потому что в какой-то момент своей жизни он голодал. И он, вероятно, спит при любой возможности из-за того, что он чувствовал, когда задыхался от газа.
Когда у него кружилась голова, и он полз и полз.
Мурашки бегут по моей коже с жуткой скоростью, как тогда, когда он рассказывал мне эту историю вчера вечером.
От мысли, что кто-то такой маленький прошел через это, мне хочется плакать.
Но я не хочу, чтобы он воспринял это как жалость. Я действительно не жалею его. Я просто хочу быть рядом с ним.
Но, видимо, у меня плохо получается это выразить, потому что вчера вечером он обиделся на мои слова и выместил это на моем бедном теле.
— Моя очередь задавать вопросы. — Голос Илая возвращает меня в настоящее. — Как ты заставила его говорить?
— Я не заставляла.
— Попробуйте еще раз. Он прошел через интенсивную терапию, когда был ребенком, и уже давно миновал этот этап своей жизни. Он не стал бы говорить об этом, если бы его не ткнули пальцем. Так скажи мне, Анника. Какой метод ты использовала?
— На самом деле, я ничего не делала. Я просто спросила о его татуировке.
Он сужает глаза на мгновение, затем меняет выражение лица.
— Хм.
На мгновение мы замолчали, прежде чем я пробормотала:
— Ты знаешь, где он?
Он качает головой влево.
— На кухне.
— Спасибо. — Я начинаю двигаться в том направлении, только чтобы узнать, что Илай идет со мной. Я решаю не комментировать это, чтобы избежать ненужного конфликта.
Если я хочу быть с Крейтоном, мне нужно привыкнуть к Илаю, раз уж он стал частью его жизни.
Как только мы открываем дверь, нас встречает суматоха.
Крейтон одет в фартук и листает свой телефон, а мука пачкает его руки, лицо и даже брюки.
Реми, похоже, его тренер, учитывая одинаковые фартуки и его сложенные руки.
Напротив них сидит Брэндон, который, кажется, не замечает всего этого беспорядка, попивая свой кофе и читая с планшета.
— Говорю тебе, отпрыск, все эти рецепты глупые и неправильные. Как они смеют соперничать с мнением моей светлости?
Брэн поднимает бровь.
— А ты, случайно, не эксперт?
— Конечно. — Реми вскидывает руки вверх. — Я всегда прав.
— Скорее, всегда не прав, — бормочет Крей.
— Какого хрена? Какого хрена, отпрыск? Я проснулся рано утром после вчерашней трах-трах-сессии... да что там сессии, чтобы помочь тебе с твоим заданием, а ты говоришь, что я не прав? Я заявляю на тебя в правозащитные органы за жестокое обращение.
— Ну вот, опять. — Брэн вздыхает.
— Ты заткнись. Не надо строить из себя невинного после того, как ты начал этот непоправимый разрыв между отцом и сыном. Отпрыск, как ты мог так поступить со мной?
— Сосредоточься, — говорит Крей, все еще глядя на свой телефон. — Сколько масла мы должны разогреть?
— Достаточно, чтобы утопить Реми. — Илай заходит внутрь, берет яблоко со стола и ухмыляется.
— Черт возьми, почему насилие направлено на меня сегодня утром? — Реми притворяется, что держит в руках телефон. — Алло? Защита свидетелей? Приезжайте и заберите меня.
Крейтон поднимает голову, его глаза встречаются с моими на другом конце кухни, затем они переходят на брата и сужаются. Он откидывает телефон в сторону, нажимая пальцем на его заднюю крышку, оценивая меня с головы до ног и обратно.
В воздухе витает голодное, животное напряжение, которое, к моему удивлению, никто в комнате не улавливает.
Когда он не проявляет намерения разорвать зрительный контакт, я сглатываю комок в горле. Сосредоточься на остальных.
— Привет, ребята.
Брэн кивает в мою сторону. Реми практически бежит ко мне и хватает меня за плечо.
— Спаси меня от этих дикарей, Анни. Клянусь, они хотят забрать жизнь моей светлости.
Крей бросает телефон и в несколько шагов догоняет нас. Я с недоумением наблюдаю, как он хватает руку Реми, обхватившую мое плечо, выкручивает ее, пока его друг не застонет, а затем швыряет его о ближайшую стену.
— Какого хрена ты это сделал, отпрыск?
— Не трогай ее.
— Кто-то ревнует. — Илай прислоняется к стойке и подталкивает Брэндона рядом с собой. — Ты когда-нибудь думал о том, что мы станем свидетелями превращения нашего Крей-Крея в пещерного человека?
— Я предсказывал это, поскольку он был недоволен перспективой того, что я стану ее фальшивым парнем. — Брэн делает глоток своего кофе.
— Нихрена! — Реми смотрит между нами, совершенно забыв о том, как Крейтон толкнул его. — Так долго? Почему я узнаю об этом только сейчас?